14 мая президиум ЦК поручил Советской контрольной комиссии в Германии представить доклад о бегстве восточных немцев и о том, как его можно остановить. В Москве пришли к выводу, что власти ГДР созрели для того, чтобы самим руководить страной. Роль Советского Союза в управлении Восточной Германией должна становиться менее заметной.
18 мая доклад был представлен, вина возлагалась на политику ускоренного строительства социализма в ГДР. На президиуме ЦК Вячеслав Михайлович Молотов, который после смерти Сталина вновь стал министром иностранных дел, говорил о необходимости изменить курс и позаботиться о повышении жизненного уровня жителей Восточной Германии.
В начале июня в Москву вызвали руководителей ГДР-генерального секретаря ЦК социалистической единой партии Германии Вальтера Ульбрихта, главу правительства Отто Гротеволя и члена ЦК Фреда Эльснера (он же и переводил). От них потребовали приостановить ускоренное строительство социализма, развивать не тяжелую промышленность, а легкую, прекратить борьбу с церковью, не давить на крестьян, ремесленников и среднее сословие.
— Мы все пришли к заключению, — рассказывал позднее глава советского правительства Маленков, — что в результате неправильной политики в ГДР наделано много ошибок, среди немецкого населения имеет место огромное недовольство. Население из Восточной Германии стало бежать в Западную Германию. Мы обязаны признать, что без советских войск существующий режим в ГДР непрочен. А вот Берия предлагал не поправить курс на форсированное строительство социализма, а отказаться от всякого курса на социализм в ГДР и держать курс на буржуазную Германию.
Маленкову вторил Хрущев:
— Берия говорил: «Надо создать нейтральную демократическую Германию». Но разве может быть нейтральной и демократической буржуазная Германия? Берия говорил: «Мы договор заключим». А что стоит этот договор? Если договор не подкреплен силой, то он ничего не стоит, над нами будут смеяться, будут считать наивными. А Берия не наивный, не глупый, не дурак. Он вел себя не как коммунист, а как провокатор, может быть, он получал задания резидентов иностранных разведок…
Принято считать, что Берия хотел ликвидировать Германскую Демократическую Республику, цитируют его слова: «Незачем заниматься строительством социализма в ГДР, необходимо, чтобы Западная и Восточная Германия объединились в буржуазное, миролюбивое государство». Правда, в заметках председателя Совета министров ГДР Отто Гротеволя его слова звучат иначе: «Берия говорит: мы все виноваты, никто никого не обвиняет, но восточные немцы должны все быстро исправить».
В реальности Лаврентий Павлович пытался продолжить двойственную сталинскую линию в германском вопросе. Сталин выдвинул лозунг единства Германии и не мог от него отказаться, хотя ситуация быстро менялась. При этом вождь верил и не верил, что сумеет сохранить Германию в своих руках.
В сорок пятом союзники не собирались дробить Германию. Раздел страны на зоны оккупации рассматривался как временная мера.
Экономическое положение в восточной части Германии было крайне тяжелым. 16 мая 1946 года министр внутренних дел Сергей Никифорович Круглов докладывал Сталину и Молотову:
«По сообщению Уполномоченного МВД — МГБ СССР по Восточной Пруссии тов. Трофимова, в гор. Кенигсберге за продажу мяса человеческих трупов арестованы:
Невия Герман, 1885 года рождения, немец, образование 8 классов, работал сторожем на кладбище;
Лакаф Карл, 1875 года рождения, немец, кустарь-корзинщик, с февраля 1946 года нигде не работал.
Расследованием установлено, что Невия Герман систематически отрубал нижние конечности трупов и мясо через своего соучастника Лакаф Карла продавал немецкому населению. Обыском на квартире Лакаф обнаружено несколько бочек, в которых Лакаф хранил приготовленное для продажи мясо человеческих трупов. Произведенным вскрытием могил обнаружено пятнадцать трупов с отрубленными нижними конечностями.
По сообщению тов. Трофимова, снабжение немецкого населения на территории Восточной Пруссии организовано неудовлетворительно… На почве недоедания среди немецкого населения резко снижается трудоспособность, увеличивается смертность и растет уголовная преступность».
Оккупационная власть вела себя жестоко.
8 сентября 1946 года заместитель наркома внутренних дел генерал-полковник Иван Александрович Серов, руководивший оперативной работой органов НКВД на территории оккупированной Германии, написал обширную жалобу на коллег из главного управления военной контрразведки. Серов поставил Сталина в известность о безобразиях в работе контрразведчиков в Германии:
«Пьяные работники «Смерш» поехали в поле близ г. Галле приводить в исполнение приговоры Военного Трибунала. Спьяна трупы были зарыты настолько небрежно, что наутро проходящие по дороге около этого места немцы увидели торчащими из земли две руки и голову от трех трупов. Затем они разрыли трупы, увидели в затылках у трупов пробоины, собрали свидетелей и пошли заявить в местную полицию. Нами были приняты срочные меры…»
Сам генерал Серов вел себя столь же беззаконно, но считал, что имеет на это право. 8 февраля 1948 года он доложил Сталину:
«Ко мне обратился из ЦК Компартии Ульбрихт и рассказал, что в трех районах Берлина англичане и американцы назначили районных судей из немцев, которые выявляют и арестовывают функционеров ЦК Компартии Германии, поэтому там невозможно организовать партийную работу. Он попросил помочь ЦК в этом деле. Я дал указание негласно посадить трех судей в лагерь».
Когда судьи исчезли, возник скандал. Союзники попросили провести расследование. Маршал Жуков, нисколько не сомневаясь в том, кто это сделал, потребовал от Серова судей освободить.
«Я не считал нужным их освобождать, — докладывал вождю Серов, — и ответил ему, что мы их не арестовывали… Не все нужно Жукову говорить».
Сталин не спешил строить социализм на Востоке, рассчитывая сохранить решающий голос в определении судьбы всей Германии и доступ к промышленным зонам в западной зоне оккупации. После неудачи с блокадой Западного Берлина стало ясно, что контроль над всей Германией невозможен. Требования Москвы о единстве Германии стали, скорее, пропагандистской позицией, позволявшей давить на западные державы. Тем не менее 18 декабря 1948 года Сталин говорил руководителям Восточной Германии:
— Путь к народной демократии еще преждевременен. Надо подождать. В Германии обстановка сложная, надо идти к социализму не прямо, а зигзагами. В этом своеобразие задачи.
Он согласился создать ГДР только 7 октября 1949 года — через четыре с половиной месяца после появления ФРГ. Возможно, все изменило принятие на вооружение ядерной бомбы. Если прежде единая Германия была нужна как часть пояса нейтральных государств, отделяющих Советский Союз от Запада,
