Луис с самого утра путешествовал по джунглям и успел устать. Свесив ноги, он наблюдал за местными жителями.
На фоне джунглей оранжевые кзины казались почти невидимыми. Еще мгновение назад не было никого — а в следующее разумный хищник весом в четверть тонны уже преследует напуганную жертву. Иногда кзин останавливался и бросал взгляд на улыбающегося с закрытым ртом Луиса (показать зубы для кзина означает вызов) и знак покровительства Патриарха на его плече (Луис постарался, чтобы тот был хорошо виден), после чего решал, что это никак его не касается, и уходил.
Странно, что при таком количестве хищников их почти не было видно, лишь ощущалось их присутствие в желтой листве. Кто-то наблюдал за ним, возможно представляя его в роли добычи. А потом появились громадный взрослый самец и пушистый подросток ростом вдвое его ниже.
Луис немного знал Язык героев и понял, когда котенок-кзин взглянул на родителя и спросил:
— А он съедобный?
Взгляд взрослого встретился со взглядом Ву. Луис улыбнулся чуть шире, показав зубы.
— Нет, — ответил взрослый.
Луис, которому придавали уверенности четыре войны людей и кзинов, а также несколько других «инцидентов» — все они случились много веков назад, но во всех победителями оказались люди, — усмехнулся и кивнул.
«Скажи ему, папаша! Мышьяк и то безопаснее для еды, чем человеческое мясо!»
Мир-Кольцо, двадцать лет спустя
От стен исходил жар. Луис почувствовал, что обливается потом, но это его не особо беспокоило. Ему доводилось бывать в сауне, а сто шестьдесят градусов — не слишком уж жарко для сауны.
Послышалось записанное шипение и рычание Замыкающего на Языке героев, предлагавшее убежище на Флоте Миров.
— Прекрати передачу! — приказал Луис, и тот послушался.
За иллюминаторами бушевали уходящие вверх языки пламени. Машину с пушкой убрали. Через двор метнулись двое кзинов, которые поставили под челноком нечто похожее на металлическую банку и бросились обратно к дверям.
Эти кзины были вовсе не такими цивилизованными, как Хмии. Если бы Луис Ву угодил им в лапы... но здесь он чувствовал себя в относительной безопасности.
Прищурившись, Луис вгляделся сквозь пламя. Вокруг основания челнока стояло шесть таких банок. Наверняка это были бомбы, которые могли сработать в любую секунду, прежде чем от огня взорвется каждая по отдельности.
Усмехнувшись, Луис положил руки на приборную панель, борясь с искушением, затем быстро ввел нужные инструкции. Кнопки были неприятно горячими. Крепче упершись ногами, он вцепился в спинку кресла, обмотав руки джемпером.
Челнок поднялся над языками пламени. Внизу вспыхнуло кольцо огненных шаров, а затем замок превратился в уменьшающуюся игрушку. Луис продолжал улыбаться, чувствуя, что совершил благое дело, не поддавшись соблазну. Если бы он взлетел на плазменном двигателе вместо репульсоров, кзинов бы воистину потрясла мощность их взрывчатки.
Корпус и иллюминаторы осыпали удары. Удивленно подняв взгляд, Луис увидел десяток пикирующих в его сторону крылатых игрушек, которые тут же исчезли внизу. Задумчиво пожевав губами, Луис перенастроил автопилот на предельную высоту в пять миль. Возможно, ему хотелось оторваться от тех самолетиков, а возможно, и нет.
Встав, он направился к ведущему наверх трапу.
Взглянув на показания приборов, Луис усмехнулся про себя и вызвал Замыкающего:
— Хмии полностью здоров и мирно спит в автовраче. Автоврач его не будит и не выпускает, поскольку условия снаружи непригодны для жизни.
— Непригодны для жизни?
— Здесь слишком жарко. Автоврач не запрограммирован на то, чтобы выпустить пациента прямо в огонь. Но теперь, когда мы вылетели из пламени, тут должно стать попрохладнее! — Луис провел рукой по лбу, чувствуя, как пот стекает к локтю. — Если Хмии выйдет, расскажешь ему что и как? Мне нужен холодный душ.
Луис был в душе, когда пол внезапно ушел у него из-под ног. Схватив полотенце, он обмотал его вокруг пояса и бросился наверх, слыша, как по корпусу стучит град.
Медленно и осторожно, словно все еще раненый, к нему повернулся сидевший за приборами Хмии. Кзин странно щурился, и вокруг его глаза была выбрита шерсть. Выбритую полосу от бедра до паха прикрывала искусственная кожа.
— Привет, Луис, — сказал он. — Как я вижу, ты выжил.
— Это да. Что ты делаешь?
— Я оставил в крепости беременных самок.
— Их что, прямо сейчас должны убить? Или можно несколько минут подождать?
— Нам есть что обсуждать? Полагаю, тебе лучше не вмешиваться.
— При нынешнем положении дел твои самки все равно через два года будут мертвы.
— Они могут отправиться домой в стазисе на борту «Раскаленной иглы дознания». Я все еще надеюсь убедить Замыкающего...
— Убеждай меня. Теперь я командую «Иглой».
Лапы Хмии шевельнулись, и пол резко покачнулся. Луис схватился за спинку кресла. Ему хватило одного взгляда на приборную панель, чтобы понять, что снижение прекратилось. Прекратился и обстрел, хотя десяток летательных аппаратов продолжал кружить за иллюминаторами. Крепость находилась в полумиле внизу.
— Как ты этого добился? — спросил Хмии.
— Превратил в шлак гипердвигатель.
Кзин молнией метнулся к нему. Луис не успел даже вздрогнуть, как оказался окутан оранжевым мехом. Прижав Луиса одной лапой к груди, кзин вонзил четыре когтя другой в его лоб над бровями.
— Ловко, — проговорил Луис. — Весьма ловко. И каковы твои дальнейшие планы?
Кзин не шевелился. Кровь заливала Луису глаза, и он чувствовал, что еще немного — и у него треснет позвоночник.
— Похоже, мне снова пришлось тебя спасать, — сказал Луис.
Кзин отпустил его и осторожно, словно опасаясь импульсивной реакции, отступил назад.
— Ты что, обрек всех нас на гибель? — спросил он. — Или у тебя есть какая-то идея, как вернуть весь Мир-Кольцо обратно на место?
— Второе.
— Как?
— Пару часов назад я мог бы тебе рассказать. Теперь нам придется найти другой ответ.
— Зачем ты это сделал?
— Я хотел спасти Мир-Кольцо. Заставить Замыкающего сотрудничать можно было только одним способом. Теперь на кону его собственная жизнь. Как мне добиться твоего сотрудничества?
— Глупец. Я определенно намерен выяснить, как сдвинуть Мир-Кольцо, хотя бы для того, чтобы спасти моих детей. Твоя проблема в том, чтобы убедить меня, что без тебя мне не обойтись.
— Паки, построившие Мир-Кольцо, были моими
