Сегодня существуют даже устройства, способные на расстоянии воздействовать на центр удовольствия жертвы, — таспы. Они запрещены на большинстве планет и дороги в изготовлении, но их все равно используют. (Мимо бредет мрачный незнакомец, лицо которого искажено яростью или тоской, но, стоя за деревом, ты делаешь его счастливым. Щелк — и лицо его светлеет. Какое-то время его вообще ничто не волнует...) Как правило, тасп не опасен для жизни и никаких последствий для большинства не возникает.
Щелкнул таймер, отключая дроуд.
Медленно, словно с трудом, Луис провел рукой по гладкому скальпу до основания длинной черной косы и вытащил дроуд из спрятанного под волосами разъема. Задумчиво подержав дроуд в ладони, он, как обычно, бросил его в ящик стола и запер. Ящик тут же исчез — стол, выглядевший словно массивная деревянная древность, на самом деле был сделан из тонкого, как бумага, металла и скрывал внутри бескрайнее пространство для секретных отделений.
Каждый раз у Луиса возникало искушение поменять настройки таймера, как он часто поступал в первые годы своего пристрастия. Перестав за собой следить, он превратился в постоянно грязную и похожую на скелет тряпичную куклу, но наконец, собрав остатки прежней упрямой решимости, соорудил таймер, для перенастройки которого требовалось двадцать минут сосредоточенных манипуляций. В данный момент таймер был настроен на пятнадцать часов подачи тока, с двенадцатичасовым перерывом на сон и на то, что Луис называл «самообслуживанием».
Трупы лежали там, где он их оставил. Луис понятия не имел, что с ними делать. Если бы он незамедлительно вызвал полицию, это могло в любом случае привлечь ненужное внимание... но что он скажет сейчас, по прошествии полутора часов? Что его стукнули по голове и он лишился чувств? А если ему просканируют череп на наличие трещин?
Луис знал, что в периоды черной депрессии, всегда наступавшие после проведенного под током времени, он попросту не в состоянии принимать какие-либо решения. Он следовал раз и навсегда заданной программе, словно робот. Заранее был запрограммирован даже его ужин.
Выпив стакан воды, он включил кухонный автомат и направился в ванную, затем посвятил десять минут физическим упражнениям. С силой отжимаясь от пола и вынуждая усталость победить депрессию, он старался не смотреть на коченеющие трупы. Когда он закончил, ужин был уже готов. Луис поел, не чувствуя вкуса... и вспоминая, как в далеком прошлом он ел, упражнялся и вел обычную жизнь с дроудом в черепе, подавая в центр удовольствия одну десятую обычной силы тока. Жил он тогда с женщиной, которая тоже была токоманкой. Они занимались любовью под током... играли в военные игры и соревновались в каламбурах... пока он не утратил интереса ко всему, кроме самого тока. К тому времени к Луису в достаточной степени вернулась его прежняя осторожность, и он бежал с Земли.
Он подумал, что, скорее всего, легче бежать и с этой планеты, чем избавиться от двух подозрительных объемистых трупов. Но что, если за ним уже следят?
Пришельцы не походили на агентов Амальгамированной региональной милиции. Рослые и мягкотелые, бледные от скорее оранжевого, чем желтого солнечного света, они явно были родом с планеты с низкой гравитацией, вероятнее всего с Каньона. И дрались они тоже не так, как армовцы... но они каким-то образом обошли его сигнализацию. Эти люди могли быть наемниками, и их могли ждать друзья.
Луис Ву отключил внутреннюю сигнализацию и вышел на балкон.
Каньон не в полной мере следует правилам, которым подчиняются другие планеты.
Он немногим больше Марса. Еще несколько столетий назад его атмосфера была достаточно плотной, чтобы в ней могли существовать поддерживающие фотосинтез растения. В воздухе содержался кислород, но слишком разреженный для людей или кзинов. Местная жизнь ограничивалась примитивными лишайниками, и животные на планете так и не возникли.
Однако в кометном гало вокруг оранжево-желтого солнца Каньона имелись магнитные монополи, а на самой планете — радиоактивные вещества. Империя кзинов поглотила планету, заселив ее с помощью куполов и компрессоров. Кзины назвали ее Боеголовкой — из-за близости к незавоеванным планетам пьеринов.
Тысячелетие спустя расширяющаяся Империя кзинов наткнулась на Человеческий космос.
Когда родился Луис Ву, войны людей и кзинов давно закончились, и во всех них победили люди. Кзины всегда были склонны атаковать, не будучи готовыми в полной мере. Цивилизация на Каньоне — наследие Третьей войны людей и кзинов, когда человеческая планета Вундерланд обрела вкус к известному одним только посвященным оружию.
«Вундерландский миротворец» был использован лишь однажды. Он представлял собой гигантскую версию обычно используемого для рытья шахт инструмента — дезинтегратор, стреляющий лучом, который подавляет заряд электрона. Там, куда попадает луч дезинтегратора, твердая материя внезапно обретает положительный заряд, распадаясь на облако одноатомных частиц.
Вундерланд построил и переправил в систему Боеголовки огромный дезинтегратор, стрелявший параллельно аналогичным лучом для подавления заряда протона.
Два луча коснулись поверхности Каньона на расстоянии в тридцать миль друг от друга. Камень, заводы кзинов, их жилища — все превратилось в пыль, и между двумя точками возник сплошной, напоминающий молнию поток энергии. Оружие вгрызлось на двенадцать миль вглубь планеты, залив регион, величиной и формой похожий на Калифорнийский залив на Земле, магмой, которая устремилась на запад и восток. От промышленного комплекса кзинов не осталось и следа. Несколько куполов, защищенных стазисными полями, поглотила магма, хлынувшая из громадной расщелины до того, как камень успел вновь застыть.
В итоге возникло море, окруженное крутыми утесами высотой в несколько миль, которое, в свою очередь, окружает длинный узкий остров.
Возможно, другие человеческие планеты сомневаются в том, что с войной покончил именно «Вундерландский миротворец». Патриархию кзинов обычно не запугать никакими разрушениями, даже столь чудовищными. Но у вундерландцев на этот счет никаких сомнений нет.
После Третьей войны людей и кзинов Боеголовка была аннексирована, став Каньоном. Естественно, местная жизнь там пострадала от гигатонн выпавшей на его поверхность пыли и потери воды, которая осела внутри Каньона, образовав море. Атмосфера в Каньоне вполне пригодна для жизни, и в нем процветает карманных размеров цивилизация.
Жилище Луиса Ву располагалось на высоте двенадцати этажей на северном склоне Каньона. Когда Луис вышел на балкон, на дно Каньона уже опустилась ночь, но на южном склоне продолжали сиять лучи солнца. С края Каньона свисали сады из местного лишайника. Вдоль каменных стен тянулись серебристые нити старых лифтов — после появления телепортационных кабин необходимость в них отпала, но их продолжали использовать туристы ради открывавшегося из них вида.
Балкон выходил на тянувшийся вдоль середины острова парковый пояс,
