– Умница, девочка. Набирайся опыта, он тебе не раз может помочь, – и уже обращаясь ко мне: – Пусть едет. Только переодетая, чтобы приличия соблюсти. А я её потом сама расспрашивать буду о том, как этот Конгресс проходил.
– Что она увидит-то? – усмехнулся я, попутно отмахиваясь от радостной чероки. – Ну, красоты Гаваны, важных европейских персон не с сильно близкого расстояния. Сама понимаешь, сестрёнка, в святая святых её никто не пустит. Я тоже.
– Увидеть можно и издалека, – не согласилась со мной Мари. – Женский взгляд – особенный. Пусть Ванесса посмотрит, мне полезно будет, ей тем более.
– Уговорила, языкастая. А ты, – указываю пальцем в сторону Ванессы, – если обнаружат, кто ты есть на самом деле, неделю сидеть не сможешь. Понятно?
Понятно ей, ага, прям щаз! Кивает, вся из себя такая довольная и воодушевлённая. Знает, чертовка, что задница по любому в сохранности останется – просто рука не поднимется выпороть, чай, взрослая уже, хоть местами и дурная. Эх, мля, фортуна! Связался с этим чертёнком, вот теперь и расхлёбываю. Хорошо хоть, Джонни помог, перевел разговор с женской линии, подняв совсем другую тему:
– Сегодняшние газеты читали?
– Недосуг было, а что?
– Да то, Вик, что «Северная компания», в которой ты долю имеешь, обнаружила золото в Русской Америке.
– Удивлён… аж на ногах не могу удержаться от изумления.
– Я не о том, – голос Смита был полностью серьёзным. – Тумбс не совсем понял важность случившегося, но ты-то! Английские лорды и их королева никогда не были тупицами. Поймут, что земли у компании Гудзонова залива купили не просто так.
Твою же мать! Туплю я сегодня, причём сильно. Если известия о найденном на Аляске золоте и покупка «Северной компанией» земель у компании Гудзонова залива уже связали в единое целое – наверняка связали, чего уж тут, – то у британцев появилось чёткое ощущение, что их цинично и с особой наглостью поимели, вырвав из лап загребущих очень жирный и вкусный кусок пирога. Более того, сделали это в присущей именно им манере, что уж совсем ни в какие ворота не лезло.
– Британцы озлобятся на Россию.
– И на тебя, Вик, – добавил Степлтон. – Ты владеешь двенадцатью процентами акций компании, это всем заинтересованным людям известно. Золото Калифорнии. Золото Аляски. Оружейные фабрики. Может состояться ещё одно покушение, теперь уже только на тебя.
– Потому и на улицу без охраны не выхожу. Чёрт бы побрал этих любителей устраивать покушения вместе с их клятым островом! – неожиданно накатил на меня приступ злости. – Неужели они так хорошо спрятали концы в воду, что извлечь их оттуда нет никакой возможности?
Этой вспышкой гнева я поневоле привлёк к себе внимание всех присутствующих. Особенно сестёр. Особенно Марии, которая внимательно посмотрела мне в глаза и сказала:
– Они знают своё дело и долго готовились. Не найти, разве что по случайности. Но если…
– Говори, сестра, не томи!
– Сначала скажи, ты действительно уверен, что они будут снова пытаться тебя убить?
– Да, уверен, – ответил я, не медля не секунды. – И это желание станет ещё сильнее, если уже не стало.
– Заставь их действовать, Виктор. Тогда, когда ты будешь готов, а они – нет. В удобное для тебя время и в подходящем месте. Пусть оно покажется им хорошим, удобным, а на самом деле это окажется ловчей ямой. Чтобы были лишь острые колья и рядом загонщики с ружьями, а тебя и близко не нашлось!
Женское коварство! Оно и само по себе имеет силу, а уж когда женщина проходит школу жизни в тайной полиции, да ещё заключающуюся не в простой работе с бумагами… Вот что тут скажешь? Хвалить надо! Ведь мог бы и сам догадаться, а как-то пропустил очевидное мимо разума. Зато мне взяли и напомнили.
– Умница ты у меня, сестрёнка. Уж будь уверена, ловушку им такую подготовим, что не смогут туда не сунуться. Достоверную настолько, чтобы ни одна живая душа не усомнилась!
– Это какую? – вскинулся Джонни. – Ты везде окружён «дикими», близко не подобраться. Перед людьми речи говорить не любишь, разве что журналистами, но их обыскивают, даже ножа не пронести, не то что револьвера или пистолета.
– А вот ты подумай, куда джентльмену не резон соваться с большим числом сопровождающих? Ну же!
Секунд пять стояла тишина. А потом Степлтон, кривовато усмехаясь, произнёс:
– Настоящий джентльмен не будет брать охрану туда, где у него назначено свидание с дамой. Охрана останется у дверей дома, и её будет немного. Внутрь может зайти только один человек, да и тот останется в прихожей. Не больше!
– Я готова! – вскинулась Вайнона. – Только скажите, где и когда…
– Да сиди ты спокойно, – отмахнулся Смит. – Знающие люди поймут, что с тобой общаться Виктор и дома может, что и делает. Другая нужна, к которой выезжать надо. Тогда есть шансы их выманить.
– А-а…
Успокоилась, энтузиастка. Оставалось кивнуть, подтверждая правильность высказанной другом гипотезы. Ну, и внести кое-какие уточнения.
– Знающим людям известна моя любовь к прекрасному. Особенно к прекрасным женщинам. Это не вызовет удивления. И ты правильно сказал Вайноне, что кандидатура должна быть… не свободна. Более того, быть необычной, такого рода, чтобы общество даже не подумало усомниться, что у Виктора Станича вспыхнула к ней безумная и непреодолимая страсть. Ко всему прочему муж у неё человек известный в Ричмонде должен быть. Что тогда?
– Тогда шансы станут высокими. Но риск слишком велик!
– А кто сказал, что к любовнице буду ездить именно я, а не похожий на меня человек, которого при помощи парика, грима и прочих инструментов актёрского мастерства можно сделать совсем уж похожим?
Шах и мат! Тот самый довод, против которого и возразить толком нечего. Двойник. Старая по моим представлениям фишка, которой в это время ещё не уделялось достойного внимания. Да и от двойника вовсе не требовалось быть безукоризненным, по большому-то счёту. Он не должен был притворяться мной перед знающими меня людьми, вовсе нет. Требовались лишь прогулки поздним вечером или ночью по улицам Ричмонда и пребывание в доме, где должно происходить свидание с псевдолюбовницей из высшего
