Вариантом чрезмерного манипулирования информацией можно назвать освещение пленения, пребывания в заключении и судебного процесса над Надеждой Савченко. Фактически российские СМИ постоянным, порой ситуативно неоправданным, вниманием пытались сформировать в массовом сознании образ украинской националистки, люто ненавидящей Россию и ее граждан. Однако именно избыточность присутствия в контенте — печатном, эфирном, сетевом — мема «Надежда Савченко» привело к созданию мифологической фигуры врага нашего государства. Чем не преминули воспользоваться украинские медиа, манипулируя информацией о Савченко в собственных национал-патриотических целях[16].
Результат известен и для российских СМИ, и для украинских. После того как осужденную российским судом Надежду Савченко выдали Украине, исчезла одна их самых «комфортных» для нашей пропаганды персон, олицетворяющая национализм бандеровского толка. На другой стороне информационного противостояния «случай Савченко» трансформировался в проблему, связанную с тем, что Герой Украины не вписывался в ура-патриотические рамки его медийного образа. Обе эти неудачи (по разным причинам) являются наглядной иллюстрацией опасности чрезмерного увлечения однообразной информацией, которая доводится до массовой аудитории в пропагандистских масштабах.
Не менее опасна для введения в заблуждение массовой аудитории и такая технология манипулирования, как введение в коммуникационный оборот двусмысленной, нечеткой информации. Новейшая история России дает тому немало примеров. Один из самых ярких — история «исчезновения» президента России В. В. Путина. Он не появлялся на телеэкране в прямых включениях и репортажах российских каналов с 5 по 15 марта 2015 года. Отсутствие первого лица государства можно рассматривать с разных точек зрения — от надутой многозначительностью конспирологической версии о заговоре против ВВП до бульварно-таблоидной версии о том, что президент якобы тайком летал за границу по делам сердечным, чтобы навестить свою «подругу» Алину К., которая благополучно разрешилась от бремени в одной из зарубежных клиник. Здесь, к сожалению, требуется пересказ ряда версий, чтобы уяснить масштаб беспокойства и информационного безумия, которое в означенные десять дней продемонстрировало медийное сообщество и на которое открыто намекнул пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, говоря о некоем весеннем обострении у СМИ и журналистов.
Допускаем, что причина отсутствия ВВП в отечественном медийном пространстве могла быть вполне прозаической. Например, президенты — тоже люди и иногда болеют, подхватив где-нибудь грипп или ОРЗ. Очевидно, что любой политический деятель и тем более лидер страны имеет право взять больничный и не выходить на работу. Но даже если так, случай с Путиным особый: болея, он не выпускает из рук бразды правления. И точно не позволяет расслабляться всем участникам властной вертикали.
Нам никуда не деться от размышлений о том, что тонко аранжированное медиаотсутствие ВВП было спланировано и являлось частью некоего плана переключения информационных потоков с одного тематического тренда на противоположный. Недаром немецкий социолог Норберт Больц утверждал, что в нынешних условиях глобализации (по-нашему, шоу-цивилизации) борьба между субъектами информационной деятельности идет не за саму информацию, а за контроль над каналами ее распространения. Миром нынче правит не тот, кто быстрее других получил сведения об убийстве оппозиционного политика, а сумевший первым правильно аранжировать полученную информацию и «канализировать» ее в нужном направлении с помощью соответствующих технических и технологических средств, а также журналистов. Как было накануне «исчезновения» В. В. Путина, когда в мировых медиа раскручивалась тема убийства в Москве Б. Е. Немцова.
В отсутствие явной доказательной базы по любой из названных выше версий мы можем лишь строить предположения, высказывать суждения «по факту» произошедшего и последующей реакции мирового сообщества на «возвращение» Владимира Путина на первые полосы газет и журналов, в новостные выпуски теле- и радиоэфиров, на сайты информагентств. Главный вывод, который можно сделать из массива «пропутинского» информационного тренда, — все были всерьез обеспокоены «вдруг» обнаружившимся «отсутствием» президента. Ситуация энтропии относительно личности одного из мировых лидеров породила полутревожное состояние ожидания худшего развития событий, а не лучшего сценария. Одним словом, каждый субъект информационного процесса мог предложить (и предлагал) собственную манипулятивную версию факта медийного отсутствия столь значимого лица.
Еще одним эффективным методом манипулирования информацией является прием «отвлекающего вброса», или неуместная информация. Он заключается в использовании каналов массовых коммуникаций в качестве линий распространения тех сведений, фактов, суждений, мнений и свидетельств, которые не имеют отношения к актуальной информационной повестке в медиапространстве, но каковые в силу неожиданности их появления в СМИ и очевидной сенсационности разворачивают в свою сторону внимание журналистов и изданий, радиостанций, телеканалов и информагентств. При этом происходит перераспределение повестки дня, фактически осуществляется «операция прикрытия» проблемных ситуаций в политике, экономике, социальной сфере как внутри государства, так и вовне, в международных отношениях. Один из самых ярких примеров такого манипулирования общественным мнением — история с американским продюсером Харви Вайнштейном, которого подвергли остракизму из-за огромного количества сексуальных домогательств, якобы совершенных им в прошлом в отношении чуть ли не нескольких десятков актрис.
Стоит обратить внимание на хронологию обвинений. Это случилось в начале октября 2017 года, когда крупнейшие американские СМИ начали серию публикаций, направленных против одного из самых влиятельных голливудских магнатов. Информационный «камень», спущенный с медийных высот, вызвал лавину обвинений, причем не только в адрес Харви Вайнштейна, но и ряда других деятелей в кино- и шоу-бизнесе, журналистике. Сегодня можно говорить о так называемом эффекте Вайнштейна[17], когда обвинения в сексуальных домогательствах становятся деградирующим словесным «селфи», с которым каждый спешит отметиться в информационном пространстве. Суть же проблемы в том, что скандал с Вайнштейном фактически переключил внимание не только американской, но и мировой аудитории с политических проблем на международной арене вследствие неуклюжей и неэффективной деятельности администрации американского президента Дональда Трампа (кстати, тоже не чуждого увлечений, приписываемых Вайнштейну) на более бульварную, с оттенком пошлости и скабрезности тематику сексуальных скандалов. Образно говоря, влиятельный продюсер стал «козлом отпущения», жертвой, отданной на информационно-таблоидное заклание. Нельзя утверждать, что у авторов всех этих публикаций и тем более их прямых инициаторов, был именно такой план. Но то, что произошло использование неуместной информации в целях манипуляции общественным мнением, очевидно по факту случившегося в медиапространстве.
В ряду манипулятивных приемов по искажению информации особо стоит отметить уже знакомое читателю действие — сообщение ложной информации (фальсификация). Примеров здесь великое множество, тем более в условиях обострившегося противостояния российского и западного медиасообществ. Причем фальсификацией грешит не только «та сторона», фейки обнаруживаются и в отечественных СМИ. Наверное, один из самых ярких случаев — история, как украинские СМИ (а вслед за ними и западные) подхватили информацию о том, что на территории
