Весь остаток вечера Кира мило улыбалась, даже заставила себя участвовать в беседе. Хотя вряд ли когда-нибудь сможет вспомнить, о чем говорила. Остальные события вечера слились для нее в одно мутное пятно. Она что-то ела, пила, хоть и не чувствовала вкуса. Помнила, как они приехали домой. Верный своей натуре Кирилл тут же отвел ее в спальню и принялся раздевать. Она позволила ему овладеть собой, не сказав при этом ни слова против. Знала, если попробует увильнуть от его ласк, он непременно начнет допрос с пристрастием. Обычные женские уловки, как например головная боль или отсутствие настроения, с ним никогда не срабатывали. А терпеть его вопросы она сегодня не в силах. Да и ответить ей нечего.
«Что еще я могла сделать…» — говорила она себе.
Вообще-то в ее голове роилась масса вариантов. Можно было схватить со стола бутылку потяжелее и разбить ее о голову неверного мужа. Этот гад заслужил кару и похуже за то, что не постеснялся представить ей свою пассию. Можно было поступить и более «гуманно». Просто наорать на него при всем честном народе. Пусть бы сгорал от стыда. Но Кира хорошо знала мужа. Не позволил бы он ей сделать ничего подобного. В результате пострадала бы именно она.
Можно было просто уйти. Вернуться домой, собрать вещи и послать его куда подальше. Но тогда он точно отберет у нее Дашу. И Кира увидит дочь разве что на ее восемнадцатилетние. Это при условии, что Даша вообще о ней вспомнит.
Ни один из вариантов не подходил. Сейчас Кира как никогда ясно понимала, что сделала большую ошибку, согласившись попробовать наладить брак. Лучше бы уж он по-прежнему не замечал ее существования. Лучше бы и не пытался врать, что любит. Но она и сама хороша. Развесила уши, расставила ноги. И вперед. Вот вам мое сердце, не изволите ли вы разбить его снова. Хотя что там уже бить. Нет у нее больше сердца.
Кира знала как минимум двух любовниц мужа кроме Яны. Сколько их было еще, она могла только догадываться.
«Может быть, все невинно? Может быть, он с ней спал до того, как мы помирились? — пыталась она себя утешить. — Тогда какого черта он ее обнимал и целовал, пусть и в щеку. Не тянет на приветствие с давно брошенной пассией. И в Москве он за последние пять месяцев был четыре раза. Четыре! Работал он, как же. Поди трахался с ней неделями напролет, а потом заявлялся домой весь такой добрый и хороший».
— Кир, — раздалось у нее над ухом. — Я тут пытаюсь с тобой любовью заниматься. Можно чуточку участия?
— Извини, наверное, перепила шампанского. Что-то в сон клонит, — попыталась она оправдать свою холодность.
— Я понял.
Он поплотнее прижал ее к себе и ускорил ритм. С минуту снова и снова вонзался в нее, пока не застонал, достигнув оргазма.
Кира с облегчением почувствовала, как он слез с нее и направился в ванну. Подождала, пока включится душ и нашарила в кармане его пиджака телефон. Долго искать не пришлось. Фото были на месте. Кира без труда узнала в обнаженной, нежащейся в кровати девушке Яну Кросову. Та улыбалась в камеру точно также, как улыбалась сегодня и ей.
10 января 2019
09:00
— Кир, если ты не откроешь эту долбанную дверь, я ее вышибу! — услышала она сквозь дверь в ванной.
Последние два дня она провела в своей комнате, притворяясь больной. Это было сложно, потому что ни температуры, ни кашля у нее не было. Девушка усиленно изображала головную боль и насморк. До красноты терла нос перед тем, как показаться на глаза мужу. Использовала болезнь как повод для изоляции. Не могла сколь-нибудь долго находиться с ним рядом. Единственное, чего ей хотелось: лежать в кровати и оплакивать свою жизнь.
Она еще никогда не чувствовала себя такой жалкой и беспомощной. Даже когда узнала о его первой измене или почувствовала на себе, каково это, когда тебя тащат в постель без твоего согласия.
«Как же я тебя ненавижу!» — твердила она, представляя лицо мужа.
Прошли два дня, а она так и не придумала, что делать дальше.
На память вдруг пришли когда-то оброненные мужем гневные слова: «Если не любишь, то хотя бы делай вид. Чем убедительней будешь, тем проще тебе будет жить».
Кира чувствовала, что ровным счетом ничего не добьется, если закатит ему скандал. Ну получит она кроху удовольствия от того, что собьет с него спесь. Ну покричит, потребует вести себя прилично. А он покричит на нее в ответ. Будет все отрицать или того хуже все признает. В любом случае остатки ее самолюбия будут втоптаны в грязь либо его ложью, либо правдой. Непонятно, что хуже.
«Просто притворись, что все хорошо, — уговаривала она себя. — Через неделю он уедет в командировку и у тебя будет время решить, как жить дальше. Продержись всего семь дней».
— Кира, ты вообще меня слышишь? — он слова застучал в дверь.
— Сейчас выхожу, — будничным тоном ответила она.
Выключила кран и вышла.
— Так, хочешь или не хочешь, а я везу тебя к врачу! — проговорил он решительно. — Что это такое, уже два дня в постели лежишь! Голова еще болит?
— Кирюш, я уже хорошо себя чувствую, не надо паники. Пойдем лучше завтракать, — ответила она ласково.
24 января 2019
10:30
— Боженька, пожалуйста, не дай второй палочке появиться! — молилась Кира, нянча в руках тест для определения беременности.
Она закрылась в кабинке туалета на работе и ждала приговора судьбы. Руки ее были холодными, как лед.
— Нет, нет, нет! — закричала она, когда предательница-полоска все же проявилась. — Мать твою, Трубачев! Бесплодный, как же! Зачем нам презервативы… Дашенька у нас вообще случайно получилась… Прибила бы гада!
Тест можно было и не делать. Кира уже пару дней назад догадалась, в чем дело. Ее постоянно мутило. Шестидневная задержка говорила сама за себя. Девушка просто не хотела признавать очевидного.
«Это губит на корню все мои планы…» — Кира бессильно опустилась на сидение унитаза.
За неделю, что муж провел в очередной командировке, Кира много о чем успела подумать.
