— До Кархейна — день пути верхом после того, как причалишь на севере Тарбонна, — проговорила она сердито. — Далеко не доедешь, если истечешь кровью, еще не выбравшись из Телассы.
— Почему Кархейн? — проворчал он. — Почему бы не куда–нибудь на побережье? Я слышал, в Джанке уже тепло в это время года.
— Ты не на отдых едешь! Ты должен сообщить о вторжении Исчезнувших Лоскутному королю и упросить его выслать подкрепление. Тарбонн — самое могущественное из Раздробленных государств. Говорят, что Лоскутный король и его сотоварищи были кем–то вроде нас, пока не захватили трон. Возможно, они прислушаются к тому, к чему другие не станут.
Коул хмыкнул. Он не отказался бы забраться на корабль и поплыть на юг, к Солнечным землям, чтобы отыскать Темного Сына. Шрам на животе, последствие предательства его бывшего наставника, еще болел. Он хотел отплатить тому скользкому шамаатанскому ублюдку.
— Коул? — голос Саши отвлек его от мыслей о мести. — Что имела в виду Белая Госпожа, говоря о сущности Похитителя?
И о том, чтобы ты «утолил жажду»? Как ты вернул то тело из мертвых?
Тяжко вздохнув, юноша осмотрел повязку, которую Саша сделала на его руке.
— Помнишь уроки истории Гарретта?
Саша закатила глаза. «Такая красивая», — подумал он и отвернулся.
— Ты же знаешь, я всегда отличалась прилежанием, — ответила она. — Тебя же больше интересовало быть героем.
«И много чего хорошего мне это принесло», — с горечью подумал Коул. Он откашлялся.
— Ну, ты знаешь, что когда Салазар, Белая Госпожа и другие лорды–маги взяли приступом небеса, они не просто убили богов. Они похитили их силу. Вот почему лорды–маги не умирают от старости. Они несут в себе сущность богов.
Саша кивнула. Ее темно–каштановые волосы красиво ниспадали на плечи. Даварус сглотнул, прежде чем продолжить, во рту у него внезапно пересохло.
— Салазар и я соединились через Проклятие Мага. Видишь ли… — Он сделал глубокий вдох. — Мой отец в действительности не был героем, Саш. Он был Манипулятором. Самым страшным убийцей Салазара.
К его большому удивлению, Саша снова кивнула.
— Я вроде как догадывалась. Другие Осколки старались не обсуждать этого возле меня, но сложить все воедино труда не составило.
«Для тебя — возможно», — подумал Коул, ярость в нем боролась с восхищением. Она была умнее его, пожалуй — самым умным человеком из всех, кого он знал.
— Когда я убил Салазара, я вобрал сущность бога, которую носил в себе он.
— Похитителя, — подхватила Саша. — Властелина Смерти.
— Да, я ощущаю его внутри, Саш. Страждущего. Страстно желающего, чтобы я убивал. Я не уверен, что в силах держать его под контролем. Я боюсь.
Он закрыл глаза и поэтому только услышал, как Саша пораженно втянула в себя воздух.
— Представить не могла, что ты когда–нибудь скажешь эти слова.
Неожиданно она обняла его, и он обмяк в ее руках, опустив голову ей на плечо. Даварус слышал, как бьется ее сердце, вдыхал ее нежный аромат. Подняв голову, он заглянул в ее темные глаза, полные тревоги. Он чувствовал, как его неодолимо тянет к ним, и ниже, к ее нежным губам…
«Ты просто кретин, Коул. Гарретт стыдился бы тебя».
В памяти всплыли прощальные слова Саши перед осадой Сонливии, причинив боль, так же как и воспоминания о мучительных ночах, когда он наблюдал за нею, спавшей на вершине Звездной Башни. Даварус отшатнулся от нее.
— Ладно, — резко сказал он. — Хватит себя жалеть. Лучше подготовлюсь к отплытию. Тебе безопасно оставаться в Телассе одной?
Сашу, похоже, задело, что он так внезапно отстранился.
— Если бы Белая Госпожа хотела моей смерти, меня бы здесь сейчас не было. Меня больше заботишь ты.
— Не стоит. Вернусь целым и невредимым, обещаю.
На мгновение наступила неловкая тишина, а затем усиленный слух Коула уловил слабый шорох движения в коридоре, и одна из служительниц Белой Госпожи появилась в дверях. В отличие от Саши, биение сердца которой он воспринимал как постоянный пульсирующий ритм, у этого существа он не услышал никакого пульса.
— Уезжаем сейчас, — сказала Нерожденная бесстрастным голосом.
Коул собрал сумки, которые приготовила для него Саша, и обнял ее в последний раз.
— Время быть героем, — пробормотал самому себе.
«Почему я?»
Этот вопрос вертелся у него в голове с той минуты, как Белая Госпожа сообщила о своих планах насчет него. Быть может, ее втайне впечатлило, сколь успешно Коул расправился с Салазаром и удрал из Новой Страды, и она сочла его наиболее подходящим для этого дела. Возможно, она опасалась его силы и способностей и сейчас просто использовала предлог, чтобы отослать его подальше. Но наиболее вероятный вариант — богини судьбы вступили в сговор, чтобы снова вывалять его во вселенском дерьме и вовлечь в самые безумные авантюры, из которых он выберется ожесточенным и сломленным. Как говорил Танатес?
«У тебя поразительное умение оказываться в центре событий».
Идя по сумеречным улицам Телассы в безмолвном сопровождении трех служительниц Белой Госпожи, Коул размышлял о том, что же стало с королем–чародеем Далашры. Даварус сомневался, что Танатес погиб в битве с Белой Госпожой, этого мрачного чародея явно не стоило объявлять мертвым, не понаблюдав по крайней мере с неделю за его разлагающимся трупом в морге. Помимо всего прочего, Танатес выжил после того, как его секли, вешали, выклевали глаза; выжил, проведя большую часть пяти столетий в теле ворона. Все же знание о том, что есть еще люди, которым пришлось куда хуже, чем Даварусу Коулу, несколько утешало.
Ремонт на улицах Телассы шел вовсю. Даже в этот поздний час широкий проспект, ведущий к гавани, был полон граждан, расчищавших завалы и укреплявших поврежденные фундаменты зданий. На его глазах группа рабочих подняла поверженную статую крылатого ангелоподобного существа. Кончик одного из его крыльев отвалился, и Коул заметил, что он лежит возле куста. Подняв осколок с мостовой, Даварус протянул его женщине–бригадиру с самой чарующей, по его мнению, улыбкой. Выхватив фрагмент скульптуры из его руки, женщина с хмурым видом отвернулась.
— «Спасибо» не помешало бы, — проворчал он, не в силах сдержаться.
Та повернулась к нему.
— Что ты сказал? — спросила она.
— Я сказал, что выразить благодарность было бы не лишним. — Ему вовсе не хотелось устраивать сцену, но последние события начинали на нем сказываться.
Бригадир, похоже, собиралась разразиться тирадой, но заметила притаившихся рядом Нерожденных. Побледнев, она быстро вернулась к работе. Коул покачал головой, вспомнив, как в добрые старые времена женщины просто толпились вокруг него, страстно желая удостоиться улыбки, а иногда — и постели. Но не сейчас, когда он обезображен плохо вылеченным носом и шрамами от различных злоключений. Он — просто чудовище, внутри и снаружи. Не лучше, чем Нерожденные. Не считая
