Я инстинктивно пригибаюсь пониже в кустах, хотя знаю, что мы в глубокой тени и нас невозможно увидеть.
Рука охранника тянется к рации на поясе. Холли неожиданным ударом ноги бьет его по руке. Я напрягаюсь, готовая прыгнуть вперед помочь ей, но Катран хватает меня за руку.
— Жди, — шипит он, — пока другие выйдут.
Весь фасад утыкан камерами наблюдения,
и к этому времени внутри уже увидели, что охранник схватился с одной худенькой девушкой. Скоро он уже крепко держит Холли за шею, не давая ей пошевелиться.
Дверь открывается. Выходит еще один лордер.
— Доложи.
— Она сказала, что заблудилась, а потом ударила меня.
— Мне это не нравится. Проверь территорию.
— У меня руки заняты. — Второй пожимает плечами.
— Так освободи их.
Охранник перемещает одну руку на подбородок Холли, а вторую на плечо. Нет! Я напрягаюсь, чтобы ринуться вперед, но Катран удерживает меня железной хваткой.
Резкий сильный рывок. Лордер отпускает Холли, и она валится на землю. Тело ее конвульсивно дергается, потом затихает: шея сломана.
Дикий ужас в моей душе быстро обращается в ярость. Я бросаю свирепый взгляд на Катрана, готовая наброситься на него с упреками, но его лицо искажено болью. Заметив, что я смотрю, он стирает все эмоции.
Лордер говорит что-то по рации, и из дома выходят еще двое. Один направляется в сторону Тори, поджидающей его с ножами наготове, а другой в нашу сторону. Катран отпускает мою руку и жестом велит оставаться на месте. Бесстрастная маска на его лице превращается в маску мести.
Но лордеры вдруг останавливаются и отступают назад. С дороги доносится звук приближающейся машины. Нет, нет. Фургон?
Катран слегка качает головой.
— Слишком много целей, — шепчет он.
Я смотрю на него, не веря своим глазам. Отступить? Сейчас? После того что они сделали с Холли?
Двое лордеров выходят из кабины фургона, совещаются с остальными. Бросают взгляд на лежащее на земле тело Холли.
Один отодвигает боковую дверь фургона. Какой-то парень с бледным лицом выпрыгивает наружу и замахивается на лордера. Зачищенный. Прежде чем он падает на землю, я слышу жужжание его «Лево». Из фургона доносится пронзительный крик. Вытаскивают девушку, он пытается дотянуться до парня.
— Сделай же что-нибудь, — шиплю я. Лицо Катрана искажается в нерешительности. Мои пальцы сжимают рукоятку ножа.
— Оставайся здесь, — приказывает он. — Не нарушь свое обещание! — Он включает рацию, дает приказ атаковать.
Мелькание фигур, крики, звуки ударов. Я раздваиваюсь: рвусь туда, за ними, чтобы ударить по лордерам, но остаюсь на месте, ужасаясь тому, что происходит, и крепко зажмуриваюсь. Какая от меня польза? Зачем было приводить меня сюда, если мне нельзя ничего делать?
Я заставляю себя открыть глаза. Один из лордеров вырывается, бежит в панике в лес, прямиком туда, где я прячусь. Я принимаю боевую стойку и сбиваю его с ног. Он грохается на землю, и воздух с шумом вылетает из легких. У меня в руке нож и пара секунд, когда я могу воспользоваться им, ударить врага... но я этого не делаю. Он бьет меня по руке, нож падает на землю, а он выхватывает свой. Улыбается.
Потом глухой звук удара — Катран бьет его по затылку. Лордер падает и больше не двигается. На затылке кровь. Катран несется назад, к дому.
Я, пошатываясь, поднимаюсь. В волосах у него красное, много красного. В ушах шумит, перед глазами плывут красные круги, и я, покачиваясь, отступаю назад. Потом кто-то кричит, что все чисто, а я стою и стою, не шевелясь, не в силах открыть глаза или отойти, почти в трансе. Кроваво-красном трансе.
Наконец что-то проникает в мой затуманенный мозг. Крик. Девушка все еще кричит. Зачищенная. Ее «Лево» громко жужжит, и этот звук вгрызается мне в череп.
Ей нужна помощь.
Я борюсь с туманом, заставляю ноги идти сквозь деревья. Фиксирую взгляд на девушке, а не на том, что лежит на земле. Обнимаю ее за плечи.
— Все в порядке. Просто закрой глаза. Не смотри вокруг, мысленно отстранись от всего этого. Дыши глубоко и медленно. Ты можешь.
Ее «Лево» показывает 3.4. Слишком низко.
Она качает головой, глаза широко раскрыты, смотрят, не мигая.
Подходит Тори.
— Ей нужен «эликсир счастья», у них он должен быть!
Мы помогаем девушке войти в дом. Катран хватает врача за горло. Врач, задыхаясь, указывает на шкаф у стены. Затем, повинуясь жесту Катрана, достает из ящика шприц. Отдает Катрану.
— Это незаконно, хотя, думаю, вам наплевать.
Катран поворачивается к девушке, но та вытягивает руки.
— Нет, вы не должны. Нет. — Она защитным жестом прикрывает живот. — Нельзя. Ребенок.
Беременна?
Я смотрю на врача.
— Это убьет ребенка, — говорит он.
Ее «Лево» снова вибрирует.
— 3.2, — говорю я.
Врач пожимает плечами.
— Она все равно умирает. Так какая разница.
Тори сильно бьет его по лицу.
— Ну же, Катран! — кричит она.
— Мы не можем ее заставить. — Катран присаживается на корточки рядом с девушкой, берет за руку. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
Глаза у нее широко открыты, в них плещется паника. Она похожа на оленя, который хочет убежать в лес, но попал ногой в капкан.
— Нет. Никаких наркотиков, — говорит она четко.
Катран отдает шприц Тори.
— Она сказала «нет».
Дальше происходит то, что неизбежно должно было произойти. Ее уровень падает еще ниже. Тело конвульсивно выгибается. Она вскрикивает, корчится от боли.
— Дай ей «эликсир счастья»! Ребенок все равно умрет, если она умрет, — кричит Тори.
— Уже слишком поздно,
