– Добрый вечер, – поздоровался Войтех. – Как тесен мир, да?
– Не то слово, – хмыкнул Максим, поднимаясь для приветствия.
Анна тоже поднялась и подошла к ним. Кивнула Саше, поскольку с ней они были знакомы, потом перевела взгляд на Максима. Войтех поторопился представить их друг другу, но ограничился лишь именами.
– Кажется, ты все же читаешь то, что я тебе пишу? – неловко улыбнулась Саша.
– А у тебя были в этом сомнения? – сдержанно отозвался Войтех. – Что ж…
Он хотел сказать, что не будет им мешать, но в этот момент к ним подошла улыбчивая хостес и неожиданно бодро предложила:
– Я вижу, вы знакомы. Если хотите, мы можем посадить вас всех вместе. У нас как раз освободился столик на четверых. У окна, там чудесный вид. Вам будет за ним даже удобнее, чем здесь.
Войтех выдохнул, не зная, что ответить. Отказаться? Это могло выглядеть грубо. К тому же вечер все равно был испорчен, он не сможет нормально общаться с Анной, зная, что их видит Саша. Но сидеть вместе… Он беспомощно посмотрел на Рейхердов, надеясь, что откажутся они.
– Мы собирались отпраздновать годовщину свадьбы… – неуверенно начала Саша, но Максим перебил ее:
– Но раз уж мы все-таки встретились, – не слишком довольно протянул он, – можем сделать это вместе.
Максиму не слишком нравилось такое соседство, но он тоже понимал, что само нахождение в одном помещении уже проблема. Неважно, за одним столиком или за соседними. Уходить – грубо. И, черт возьми, он хотел эту дурацкую рыбу на гриле!
– Надеюсь, этим мы не испортим вам свидание? – иронично поинтересовался он у Войтеха.
Тот перевел взгляд на Анну, которая оставалась его последней надеждой. Однако та пожала плечами и вежливо заверила, что не имеет ничего против большой компании. Видимо, ее воспитание тоже не позволило отказаться.
Так они и оказались за одним столиком. Анна села рядом с Войтехом, супруги Рейхерд расположились напротив.
Это было неловко. Настолько неловко, что разговор клеился с трудом. Уже через десять минут для всех за столом стало очевидно, что пересадкой довольна только хостес, которой удалось разместить две новые парочки за отдельными столиками. Ресторан был небольшим, с вкусной кухней и хорошим вином, а потому от желающих его посетить жарким летним вечером не было отбоя. Зато бутылка вина оказалась кстати. Учитывая, сколько обычно пил Войтех, целой бутылки на двоих с девушкой скромных размеров им было бы многовато. На четверых она оказалась в самый раз.
Лишь допив первый бокал вина, Саша внезапно решила, что портить друг другу вечер кислыми минами и унылыми разговорами – последнее дело. В конце концов, между ней и Войтехом никогда ничего не было. Один несчастный поцелуй после такого же вина не в счет, а второй год назад вообще казался ей настолько иллюзорным, что она даже не могла уверенно сказать, был он или нет. Анне ревновать нечего, даже если она на что-то рассчитывает. Максим, конечно, ревнует, у него есть на это право, но, если они продолжат угрюмо ковыряться вилками в тарелках, его ревность не уменьшится. Возможно, наоборот, стоит показать, что Сашу не смущает такое соседство, чтобы он наконец понял, что все акценты здесь давно расставлены?
Наверняка в ней говорило вино, но даже если так, Саше нравилась его подсказка.
– Анна, а расскажите нам, как вам пришло в голову заниматься праздниками? – легко спросила она, послав девушке приветливую улыбку.
Та чувствовала напряжение, возникшее за столом, но не до конца его понимала. Возможность завязать непринужденную беседу ее обрадовала, поэтому она принялась рассказывать о том, над чем она работала раньше и как ее угораздило начать заниматься такими непростыми, но позитивными проектами.
Войтех через какое-то время тоже подключился к разговору, а потом и Максим заметно расслабился и принялся рассказывать забавные истории и шутить. К тому моменту, как забрали посуду из-под салатов и холодных закусок, за столом уже слышался смех и беседа текла достаточно плавно и непринужденно.
Непринужденность эту нарушила мелодия телефона Войтеха, возвестившая о входящем звонке. Увидев на экране фамилию Дементьева, Войтех торопливо извинился, встал из-за стола и пошел к выходу, не желая обсуждать расследование в присутствии Анны и Максима.
Он ответил по пути, но до тех пор, пока не вышел на улицу, предпочитал слушать и отвечать сдержанно.
– В общем, Дворжак, передай своей Саше, что она та еще приколистка, – без лишних расшаркиваний заявил следователь.
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что она могла бы и подсказать, где искать. Почему она не сказала, что эта ваша подозрительная мадам была женой первой жертвы?
За его спиной хлопнула дверь, и на пороге ресторана показалась та самая приколистка с видом заговорщика и неловкой улыбкой. Конечно же, услышав его тихое «Да, Володя» по пути к выходу, она поняла, что звонит Дементьев. Наверняка с информацией. Она не выдержала бы ждать новостей за столом, поэтому извинилась и вышла следом.
Войтех удивленно посмотрел на нее и спросил, не заботясь о том, что Дементьева может сбить с толку его фраза:
– Почему ты не сказала, что Лариса была женой первой жертвы?
– Что? – На лице Саши было написано искреннее удивление. – Ларка была женой Коровьева?.. То есть Вити Селуянова? Я первый раз слышу!
– Она была не в курсе, – объяснил Войтех Дементьеву. И тут же понял, что разговаривать таким образом будет неудобно, поэтому включил громкую связь. – А ты в этом уверен? Как-то это странно: появиться на празднике на следующий день после гибели мужа и никому ничего не сказать.
– Насколько я понял, они как раз были в процессе длительного болезненного развода. Делили нажитую в браке квартиру и спорили, кто вложил в нее больше денег. Вот вам и мотив нарисовался.
– Хорошо, предположим, Витю она… загипнотизировала до смерти, но остальные? – не поняла Саша. – Грише, я почти уверена, делить с ней было нечего, Славе не знаю, но многомужество у нас запрещено. Я с ней точно никогда не ругалась.
– Я думаю, это была маскировка под серию. Понимаете, когда что-то случается с замужней женщиной, в первую очередь подозревают мужа. А когда что-то случается с мужчиной, то, соответственно, жену. Особенно в процессе развода и раздела имущества. Конечно, немного странно, что она начала
