толерантными к брехне Органами БПД. Сирены были все ближе, что подбавляло неразберихи, потому что светопредставление привлекло на подмороженные лужайки маразматичных и мобильно-вегетативных жильцов блока № 4 и Сарая, и какофония из нескольких видов сирен влияла на них не лучшим образом, и они начали махать руками, визжать, бегать кругами и вносить свою лепту в медицинскую суету места происшествия, которая к моменту, когда они с Пэт оттуда сорвались, стала форменным дурдомом и все в таком духе. Болт риторически спрашивает, сколько ж Дон весит, потому что для того, чтобы сдвинуть передние сиденья машины так, что туда только карлик влезет, и затолкать тулово Гейтли на заднее сиденье «Корвета», понадобились все свободные руки и даже культи Берта Ф. С., – это было как пытаться протащить что-то огроменное через дверь, которая размером сильно меньше, чем это самое огроменное, и все в таком духе. Болт иногда стучал по сиге, будто думал, что она зажжена. Первые полицейские машины вылетели с заносом из-за угла Уоррен-Содружка как раз тогда, когда на Уоррен выехали с дорожки ЭВМ они. Пэт в машине впереди сделала такой жест, что то ли спокойно помахала проезжающим Органам, то ли неспокойно схватилась за голову. Кельвин спросил, а он не забыл сказать про кровь Гейтли? Гейтли залил кровью виниловый диван Пэт М., шкафчики для бумаг и ковер, улочку ЭВМ, тротуар, черный замшевый чехол для машины Пэт М., зимние куртки практически всех присутствующих и любимую обивку салона любимого «Корвета» Кельвина Болта, которая, позвольте ему заметить, была новая, и дорогая сердцу. Но, сказал он, можно не париться, сказал Болт: блядская кровища была последней из проблем. Гейтли это вовсе не понравилось, и он начал моргать Кельвину в как бы безграмотной морзянке, чтобы привлечь внимание, но Болт то ли не заметил, то ли решил, что это какой-нибудь постоперационный тик. Болт всегда зачесывал волосы назад, как гангстер. Болт сказал про реанимацию Св. Е., что в реанимации проявили оперативность и смекалку, когда вытащили Гейтли из «Корвета» на каталку двойной ширины, хотя у них и возникли некоторые проблемы с тем, чтобы поднять каталку и выдвинуть ножки с колесиками, чтобы люди в белом могли укатить Гейтли, пока другие люди в белом торопливо шагали рядом, наклонялись над ним, держали рану и выкрикивали короткие приказы на своем лаконичном языке и все в таком духе, как всегда делается в реанимации, в экстренных случаях. Болт говорит, что не понял, поняли ли они сразу, что перед ними зрелищное огнестрельное ранение, – никто словом не обмолвился про «огнестрел» или что еще в таком духе. Болт что-то лепетал про бензопилу, а Пэт энергично поддакивала. Две главные вещи, из-за которых Гейтли продолжал ритмически моргать, были следующими: погиб ли кто-нибудь в итоге, в смысле из канашек; и не приезжал ли из округа Эссекс некий тип навроде помощника прокурора, который всегда ходит в шляпе, или не подавал ли он признаков того, что пронюхал о местоположении и причастности Гейтли; и – так что, выходит, три вещи – и достаточно ли презентабельно на бумаге выглядят жители Эннет-Хауса, которые присутствовали на месте происшествия от начала до конца, чтобы считаться, типа, законными свидетелями. Плюс еще он был не прочь узнать, чем Болт вообще думал, когда спугнул Ленца в городскую ночь, предоставив Гейтли в одиночку расхлебывать юридическую кашу. В основном правовые познания Кельвина Болта ограничивались кинопроизводством и мелочью по части отдела нравов. В конце концов Болт описывает один из ключевых триумфов сообразительности управдома: быстренько глянуть на ТП, кто из жильцов, шумевших на улице с кататониками, находится в таком подвешенном состоянии в плане закона, что их нужно как можно быстрее пресопроводить в защищенную зону Хауса с правовых глаз долой до того, как нагрянут Органы БПД. Он говорит, на его взгляд, Гейтли повезло, что он (Гейтли) такой массивный сукин сын и в нем так много крови, потому что даже хоть Гейтли потерял столько литров крови на чужой обивке и был в шоке и все в таком духе, что, когда его втащили на двойную каталку, лицо у него было цвета сыра, губы синие и он бредил всяким шоковым бредом, но даже в таком состоянии – вот он (Гейтли), хоть и не прям сейчас на обложку GQ, но живехонький. Болт сказал, что в приемной реанимации, где добрым людям даже курить не разрешают, он сказал, что затем эта наглая новенькая с белой вуалью посягнула на разбор Кельвина из-за того, что он дал Рэнди Л. выписаться и отчалить раньше, чем определили его роль в юридическом борз-мажоре Гейтли, и хотя Пэт М. вовсю проявляла безусловную любовь, тоже было очевидно, что она не в восторге от тактики Болта и все в таком духе. Гейтли яростно моргал, выражая согласие с позицией Джоэль. Кельвин Болт сделал стоический жест сигаретой и сказал, что сказал Пэт М. правду как есть: он всегда говорил правду как есть, чем бы это ему ни грозило, в эти дни: он сказал, что сказал, что подстегнул Ленца линять по-бырому только потому, что в противном случае боялся, что он (Болт) сотрет карту Ленца прямо на месте, в состоянии эффекта. Соленоид в автомобиле Ленца, судя по всему, накрылся бесповоротно, потому что новая жилица Эмми Дж. видела, как его ржавый «Дастер» следующим реально ранним утром эвакуируют с неправильной стороны дороги напротив блока № 3, когда Эмми Дж. пыталась прокрасться назад в Хаус, с сушняком и похмельем, чтобы забрать мешок «Хефти» с личным шмотьем по выселении, – судя по всему, Ленц бросил тачку и свалил в пешеходном порядке во время замешательства и стразиса Органов с водителями скорой помощи, которые – и как их винить – не хотели принимать канадцев изза тонны бумажной работы для возмещения медстраховки канашкам. Управдом дошла до того, что закрыла своим телом запертую дверь в Эннет-Хаус, расставив не такие уж субтильные руки и ноги, заблокировав вход и решительно заявляя каждому представителю Органов, что Эннет-Хаус по судебному решению находится под защитой Содружества Массачусетс и войти в него можно лишь с судебным разрешением на руках и после трех обязательных рабочих дней на подачу Хаусом протеста и ожидания вердикта, и Органы и даже соплежуи из охраны ЭВМГ так и не вошли, благодаря ей, одной, и после этого Пэт М. задумалась о том, чтобы вознаградить управдома за хладнокровие под огнем и повысить до заместителя директора в следующем месяце, когда действительный заместитель директора уедет получать сертификат по обслуживанию реактивных
Вы читаете Бесконечная шутка
