– Смотрите у меня! – сурово рыкнул я и вышел из кабинета.
Пойду, прогуляюсь к этому самому Геннадию. Может, Ряжская ему уже позвонила?
Глава пятнадцатая
К моему величайшему удивлению, Геннадием оказался тот самый мужчина, что так лихо опростоволосил сегодня добрую половину банка.
– Слушаю, – сообщил он мне, после того как я вошел в бывший кабинет Силуянова, предварительно, разумеется, постучав в дверь. – Ну?
– Александр Смолин, – немного растерявшись, сказал ему я. – Добрый день.
– Помню, – безопасник взял листок, лежавший перед ним на столе. – Отдел финансового мониторинга, опоздание семь минут. Что дальше?
– А вам Ольга Михайловна по моему поводу еще не звонила? – уточнил я. – Она просто сказала мне…
– Звонила, – кивнул Геннадий. – Но, насколько я понял из ее слов, какая-либо помощь с моей стороны нужна вам не прямо сегодня и сейчас, верно? Речь шла о том, что она вам понадобится через пару дней. Все верно?
– Ну… Да, – признал я.
– Так зачем вы беспокоите меня в данный момент?
Вот тут я прямо-таки впал в ступор. Нет, вопрос мне был понятен. Что на него ответить, неясно.
Не то чтобы я привык к тому, что имя Ряжской обеспечивает мне «зелёный коридор», просто как-то… Непривычно, что ли? По сути, он меня сейчас вежливо и корректно послал куда подальше. Нет, дело знакомое, просто как-то уже подзабытое.
– Вот что, Александр Смолин из отдела финансового мониторинга, идите-ка вы к себе на рабочее место и выполняйте надлежащие служебные обязанности, – властно сообщил мне Геннадий. – И еще. Так и быть, по дружбе я вам дам один полезный совет. Без нужды не шатайтесь по коридорам, не тратьте на обед времени сверх положенного и не бегайте поминутно курить. С сегодняшнего дня это все будет фиксироваться и соответствующим образом отражаться в отчетах моей службы, которые будут отправляться… Куда надо будут отправляться. Я понятно выразился?
– Предельно, – щелкнул каблуками я. – Можно идти?
– Секунду. – Геннадий встал и подошел ко мне. – Вот, карточку возьмите с моим телефоном. Когда будет нужна помощь в означенном вопросе – звоните. Время суток не имеет значения, он включен всегда.
Выйдя из кабинета, я почесал затылок.
Однако. Похоже, у нас сменилась власть – и надолго. Чую, мы Силуянова с его казенным юмором еще не раз добрым словом вспомним.
Да и сокращения не за горами. Знаем мы, куда эти отчеты пойдут и какие выводы на их основании принимать будут. Надо Наташку с Ленкой предупредить, от греха подальше. Заступничество Ряжской на меня распространится точно, а вот на них, по тем делам, что в банке творятся – не факт. Похоже, мои изначальные благотворительные планы медным тазом накрылись. И я не знаю, стану ли, если что, обращаться к ней с лишней просьбой.
А еще… Если бы не мое ведьмачество, то сократили бы меня за милую душу! Как пить дать лететь бы мне в этом случае как голубю белому в синее небушко. Спинным мозгом чую.
Вот только выполнить пожелание сурового Геннадия посидеть и поработать мне толком не удалось. Через час в банк пожаловала досточтимая Яна свет Феликсовна, о чем мне сообщил Косачов, влетевший в кабинет как молния.
– Сашка, – просипел он, вытирая пот со лба. – Вагнеры приехали!
– А почему во множественном числе? – изумился я, откладывая в сторону копию клиентского валютного договора о закупке тигровых креветок у минской фирмы. Должно быть, братья-белорусы их прямо на картофельном поле вылавливают, среди ботвы. – Их к нам пожаловала рать? Надеюсь, они прибыли без коней, доспехов, плащей с крестами на спине и отряда наемных ландскнехтов?
– Они прибыли вдвоем, – Косачов алчно причмокнул. – Яна Вагнер и Петр Вагнер. Сашка, ты мне должен, если ты забыл! И хорошо должен. Давай, дружище, выполняй взятые на себя обязательства!
– Прямо просится фраза: «Выполняй свой долг!» – влезла в разговор Денисенкова.
– Главное, чтобы не супружеский, – добавила от себя Федотова. – Смолин, мы не хотим тебя потерять. Ты только-только стал вызывать у меня хоть какие-то чувства, отличные от материнско-сестринских.
– А, опамятовалась, Федотова, почуяла во мне мужское начало? – я, проходя мимо Наташки ткнул ей пальцами под ребра. – А вот и фиг тебе. Я теперь тебе мстить буду. Я теперь гордый.
– Придет война – хлебушка попросишь, – показала мне язык сослуживица. – Я знаешь какая злопамятная?
– Сашка, время, – Косачов постучал ногтем по стеклышку своих недешевых наручных часов. – Такие люди ждут!
– Люди, люди, – я потянулся. – Кхм… Фрукты, блин, на блюде.
– Там другое слово, – справедливо заметила Ленка. – В поговорке.
– Я джентльмен и нецензурно при дамах не выражаюсь. Хотя, по сути, эти Вагнеры они и есть. Те, кого я словом «фрукты» заменил. Надоели эти тевтоны мне хуже отрыжки.
Бедного Косачова от таких слов всего аж перекорежило.
Но в одном Витька прав – должок за мной значится. И надо его вернуть. Накой мне лишние обязательства? Тем более, что кого-кого, а Вагнеров мне не жалко. Пусть Косачов терзает их зажиточные тушки и кипятит им мозги.
Потому в переговорную мы зашли вместе – я и клиентщик, нацепивший прямо у дверей на себя невероятно радостную и солнечную улыбку. Как ему удается радоваться встрече с клиентом настолько искренне, что даже я, минуту назад слушавший его речи о том, что: «Вагнеры, конечно, уроды еще те, но, блин, у них такие обороты», верю в чистоту его помыслов?
Это талант. Без дураков – это он. Я тоже умею врать клиентам в глаза, но до его филигранного уровня, поднявшего банальную и типовую рекламную ложь на уровень высокого искусства, мне далеко. Полагаю, будь Косачов на моем месте там, в кафе «Костер», то не пришлось бы ему краснеть и выкладывать правду. Он убедил бы Ровнина в том, что приходила никакая не мара, а неприкаянная душа, и тот ему поверил.
– Это кто? – без каких-либо прелюдий и приветствий спросила у меня Яна Феликсовна и ткнула пальцем, на который был надет перстень, украшенный невероятных размером камнем, в сторону клиентщика. – Зачем здесь? Он нам не нужен.
