Бэннон пригласил Сешнса в Белый дом. Они расположились в кабинете Бэннона, стены которого были увешаны белыми досками с предвыборными обещаниями Трампа. Генеральный прокурор явно нервничал, но старался этого не показывать.
«Послушайте, — сказал Бэннон, — вы же прошли через всю кампанию от начала до конца. Вы прекрасно видели, какой там был балаган, полный бардак».
Сешнс не мог с этим спорить.
Затем Бэннон напомнил о, пожалуй, самом ярком событии в их политической жизни — победе Трампа на президентских выборах 9 ноября. Это был триумф в полном смысле слова.
«Когда объявили результаты 9 ноября, ни вы, ни я, никто не сомневался в том, что это была рука Божья, верно? — продолжил Бэннон, затрагивая близкую им обоим тему. — Что именно Божественное провидение привело Трампа к победе?»
«Нет», — ответил Сешнс.
«Что вы имеете в виду?»
Сешнс сказал, что не сомневался.
«Это была рука Божья. Мы с вами присутствовали там. И мы точно знаем, что этого не могло случиться, кроме как с Божьей помощью».
«Да».
«Отлично, — сказал Бэннон, — значит, вы не собираетесь уходить?»
«По своей воле — нет». Пусть Трамп его увольняет.
«Обещаете мне, что не уйдете ни при каких обстоятельствах?»
«Да».
«Потому что ситуация может ухудшиться».
«О чем вы?» — спросил Сешнс.
«Все это просто отвлекающий маневр».
«В каком смысле?»
«Показания Джареда». Зять Трампа в понедельник должен предстать перед комитетом по разведке сената, а во вторник — перед комитетом по разведке палаты представителей. «Они считают, что у них недостаточно информации».
«Он не может так со мной обойтись», — попытался возразить Сешнс.
«Не может обойтись! Да он, так его растак, сделает это не задумываясь! Вот увидите: когда Джаред даст показания и они от него отстанут, Трамп тут же прекратит писать твиты!»
24 июля, накануне слушаний в конгрессе, Кушнер распространил длинное письменное заявление, тщательно выверенное адвокатами: «Я не вступал в сговор и не знаю о том, чтобы кто-либо из участников избирательной кампании вступал в сговор с каким-либо иностранным правительством. У меня не было никаких ненадлежащих контактов. Я не использовал российские средства для финансирования своей предпринимательской деятельности в частном секторе».
Нападки Трампа на Сешнса на некоторое время поутихли. Бэннон оказался прав: это был отвлекающий маневр. Но выбор пал на Сешнса не случайно: Трамп действительно считал, что генпрокурор предал его, и не собирался его прощать.
Атаки Трампа на Сешнса вызвали обеспокоенность республиканцев в сенате. Грэм заявил, что Сешнс «привержен верховенству закона». Другие республиканцы встали на защиту своего бывшего коллеги, предупредив, что найти замену генпрокурору, приемлемую для сената, будет непросто. Заместитель генпрокурора Род Розенстайн в любой момент мог уйти в отставку. Ситуация грозила вылиться в повторение «субботней резни» 1973 г., когда в ходе Уотергейтского скандала Никсон уволил специального прокурора, а генпрокурор и его заместитель в знак протеста подали в отставку. Прибус волновался, что на этом фоне беспрецедентное увольнение Коми покажется детской игрой.
Трамп вызвал Сешнса в Овальный кабинет и подверг уничижительному разносу, назвав его «идиотом». Несмотря на свое обещание Бэннону, после этой встречи Сешнс отправил Трампу письмо с просьбой об отставке. Прибусу удалось убедить президента не принимать ее.
Как-то беседуя с Портером, Трамп переключился на больную тему. Взяв самоотвод, Сешнс поступил как «предатель», сказал он. «Этот парень умственно отсталый. Типичный тупой южанин». Потом Трамп высмеял его южный акцент, передразнив, как Сешнс дает путаные показания на слушаниях по утверждению его кандидатуры в сенате, отрицая, что когда-либо встречался с российским послом.
«Не понимаю, как я мог выбрать его своим генеральным прокурором? Как я дал себя уломать? — спрашивал Трамп у Портера. — У себя в Алабаме он не смог бы стать даже сельским адвокатом. Чем он вообще занимается на посту генпрокурора?
Если он собирался устраниться от этого дела, зачем тогда согласился на назначение? — не мог успокоиться Трамп. — Это предательство хуже некуда. Почему он так поступил?»
У Портера имелся ответ, который он постарался сформулировать как можно мягче: «Существуют установленные правила и инструкции, которые четко указывают, в каких случаях следует брать самоотвод. У него был именно такой случай. Это не политическое решение. Он не хотел этого делать. Сешнс проконсультировался с экспертами в министерстве юстиции, и те сказали, что он подпадает под эти критерии, поэтому у него нет выбора».
«Тогда эта работа не для него, — раздраженно ответил Трамп. — Он генеральный прокурор. И должен принимать такие решения самостоятельно, а не слушать своих подчиненных. Если б он действительно был умным юристом, то должен был заранее знать, что ему придется взять самоотвод, и предупредить меня, и я бы ни за что его не выбрал. Но он медленно соображает. Держу пари, он даже не подумал об этом».
Глава 27
В 8:00 20 июля Прибус созвал совещание по иммиграции. Стивен Миллер сделал краткий обзор. Стена на границе, пограничный контроль, практика «поймать и отпустить», иммиграционные судьи, лотерея на грин-карту, города-убежища, «закон Кейт», предусматривающий ужесточение мер в отношении повторных нелегальных иммигрантов, ранее депортированных из США, а также цепная миграция, — список впечатлял.
Нам нужно выбрать наиболее выигрышные вопросы, сказал Миллер, те, которые всегда были слабыми местами для демократов. А затем убедить сенат провести голосование по самым трудным из них, таким как запрет финансирования городов-убежищ.
Кушнер категорически не согласился со стратегией Миллера. Нам нужно сосредоточиться на конструктивном межпартийном сотрудничестве и, более того, найти возможность отдавать что-нибудь демократам — «несколько наших приоритетов, парочку их». Он выступал за такие «дальнейшие шаги, которые позволят реально что-то сделать».
Прибус не согласился с Кушнером: «Я знаю Холм. И знаю, как правильно обставить эти знаковые голосования». Застройщик из Нью-Йорка,
