– Ах ты ж! – прохрипел Кот.
Он в свою очередь выхватил пистолет, но выстрелить ему я не дал, не задумываясь, ударил по запястью, и пуля ушла в землю.
– Какого… – скрипнув зубами, Кот замахнулся.
И я от всей души отвесил ему по морде. Он отлетел назад, ударился об оконный наличник, а поднявшийся Врач завершил дело мощным пинком, Кот вылетел из окна и покатился по склону.
Снова раздались выстрелы, я резко обернулся: дети палили по тем, кто выскочил из домика на звук выстрелов. Матерясь, ребята залегли за деревьями. Я тоже упал на землю, мимоходом взвыв от боли в ноге. Ствол уже был в руке, но я ясно осознавал: по детям стрелять не смогу. А они стояли посреди поляны, держа пистолеты наготове. И в который раз за эти дни меня накрыло ощущение нереальности происходящего. Как кино какое-то прокручивают…
Вот из тумана проявляется темная фигура. Она сзади налетает на детей и, захватив в охапку, валит их на землю. Я начинаю подниматься, но тут со стороны ворот муть пронизывают два острых световых конуса. Свет дергается, мечется из стороны в сторону – автомобильные фары! Лучи бьют насквозь, очищая от тумана машины, деревья, домики…
Глухо и торопливо кашляют выстрелы. Знакомая музыка – «Печенег». Крыша соседнего дома взрывается грудой длинных щепок. А в тумане уже рыскает, приближаясь, еще одна пара фар и еще. Грохот, скрежет, треск: одна из пуль попадает прямо в живот Ленину, гипс разлетается белой трухой, торс вождя неспешно запрокидывается назад на нитках арматурного каркаса, рука задает новое направление – на небо. Символично.
– Принимай! – кричит вверху Врач.
И на меня валится полудохлое тело Медбрата. Вслед за ним выпрыгивает Полина. Ильич кубарем вылетает с крыльца.
– Сваливайте! – кричит он на бегу. – Ребята прикроют.
Очередь с треском прошивает наш домик по диагонали. Врач!!! Но с ним все в порядке: полосатая фигура на четвереньках выкатывается из-за угла.
Хлопок – и прожектора гаснут, на их месте расцветает неряшливый сноп огня. Сидящий в классической позе гранатометчика боец отбрасывает дымящийся тубус.
– Бросить оружие! – ревет на весь лес свирепый приказ.
Снова он! Прапор! Падла, наверное, их несколько, невозможно так везде успевать.
– Подгоняй тачку! – подползший Врач сует мне ключи.
– Где она?
– Сзади дома!
Точно, вспомнил. Забирали же вчера из багажника выпивку. Прыгаю под избушку, она стоит на невысоких столбиках, как раз можно проползти. Снова огнем вспыхивает вывихнутая нога, но я не обращаю внимания – некогда. Полина у крыльца садит куда-то из короткого автомата. Наши уже вовсю ввязались в бой, отвечают дружно и слаженно.
– Последний раз повторяю!!! – орет невидимый Прапор.
– В жопу иди! – шепчу выползая из-под дома.
Вот она, машина. «Паджеро». Ильич расщедрился для Врача по старой дружбе. Завожу, выруливаю за угол, под прикрытие стен. Хотя какое это прикрытие…
Почти ползком возвращаюсь обратно. С деревьев сыпятся ветки, трещат расщепляемые выстрелами стволы. Полина набивает опустевший магазин.
– Валить надо! – дергаю ее за плечо.
– Отходим, – кивает она.
Врач уже пинает к нам Медбрата: тот, ничего не соображая, мотает всклокоченной башкой, пытается встать, но Врач постоянно опрокидывает его на землю, заставляя передвигаться ползком.
– Помоги! – просит Полина, показывая на валяющегося под откосом Кота.
– Оставь урода здесь! – предлагаю я.
– Это мой брат, – отвечает она.
Мы подхватываем бесчувственное тело и кое-как затаскиваем за угол. Врач уже за рулем, Медбрат, по-совиному хлопая глазами, наблюдает за нами с заднего сиденья. Стекла в его двери нет, и похожие на град осколки густо покрывают землю. Уже от кого-то прилетело, понимаю я, попутно отметив продолговатую дырку в крыше автомобиля.
Кот неудобен своими раскинутыми конечностями. Перестрелка то накатывает, то смолкает, как шум прибоя. В нашу сторону практически не достает, и это радует. Сбоку снова раздается характерный хлопок, и где-то там, у ворот, грохает разрыв.
– В багажник! – решаю я.
Мы кое-как заталкиваем Кота в багажник, я пинком убираю мешающую руку и захлопываю крышку. Полина уже на переднем кресле. Распахиваю дверь, отталкиваю пахнущего перегаром Медбрата.
– Погнали! – сам себе командует Врач.
Инерция вжимает в сидение. Незакрытая дверь хлопает о дерево и ударяет меня по больной ноге! Реву в голос.
– Попало? – перегибается ко мне Полина.
– Дверью! – успокаиваю я ее.
А машина скачет, нас мотает по всему салону, как шарики в погремушке. И я уже совсем перестаю реагировать на боль. Упираюсь рукой в крышу, другой отталкиваю наваливающегося на меня Медбрата. Интересно, что там видит Врач? По капоту барабанят кусты, периодически из тумана набрасываются деревья, но Врач всегда в последний момент умудряется уворачиваться. Куда он едет? А! Тут вроде была дорога вдоль берега. Но если сейчас на нее не выйдем, точно разобьемся.
Перестрелка потихоньку отдаляется. И мотает уже не так сильно. Не успеваю это отметить, как левым крылом влетаем в дерево. Хруст – по касательной. И внезапно впереди появляется та самая дорога.
Врач выравнивает машину, прибавляет скорости, и тут же метрах в тридцати на пределах видимости я замечаю перегораживающую путь темную массу. Яркий свет, грохот пулеметной очереди, брызги растерзанной земли перед капотом. Врач вжимает тормоз, и я всем телом врезаюсь в спинку кресла.
– Стоять! – рявкает голос в мегафон.
Засада! Выглядываю между сиденьями. Рядом почему-то оказывается бледное, лишенное эмоций лицо Медбрата – парень в отключке. Что делать? Назад? И в этот момент откуда-то справа из леса выносит стену пламени. На пару секунд все окрашивается в ярко-оранжевые тона, огонь с ревом проходит над дорогой и буквально слизывает вставшую на нашем пути преграду. Туман тоже исчезает, я вижу черную полосу на земле и обрамленный тлеющими ветками коридор в зарослях…
– Что это было? – сипит на вдохе Полина.
– Похрен! – лает Врач и выжимает газ.
Глава 15
Всегда любил смотреть на огонь. Не просто на огонь, а именно на костер. Это будило уютные, теплые воспоминания из детства, когда уезжали с отцом на рыбалку. Похрустывающие дрова, смолистый дым, искры, улетающие в истыканное звездами небо, вызывали в душе забытое ощущение покоя, а еще – иррациональной уверенности, что впереди только хорошее.
И сейчас, рассматривая вьющиеся над поленьями языки пламени, я чувствовал, как нервное напряжение покидает меня. Что называется, выдохнул. Наверное, первый раз за эти дни. И потому я был очень благодарен Врачу, который внезапно свернул с ухабистого проселка на еле заметную колею, которая и вывела сюда, на опушку леса, к скромной речушке, почти ручейку, забившемуся от посторонних глаз под заросли пушистого ивняка.
Было уже начало третьего ночи, но спать не хотелось. Намного лучше вот так лежать у костра, курить и впитывать тишину и покой.
Мы оторвались от них? Скорее всего. Отследить машину на проселочных дорогах практически нереально – ни камер, ни постов, ни очевидцев. Могут они нас найти? Тоже вряд ли. Тут нет ни одного
