Успел преодолеть несколько пролетов, когда сверху послышались тяжелые прыжки. Перешел на галоп, проскакивая за раз по целому маршу. Седьмой, шестой, пятый… Пробегая третий этаж, услышал, как ударила в стену дверь на первом. Поздно, придурки! Вылетел в коридор второго этажа, потом на балкон, оттуда на крышу мусорного навеса, кувырком на газон – и тут же за угол.
Коротко глянув по сторонам, перебежал пустынную дорогу и нырнул в темноту березового перелеска. Все.
Глава 3
Шоссе было довольно ярко освещено, но за отбойниками по краям дороги стояла глухая ночь, ничего не разглядеть. То ли освещение такое, то ли стекла в машине тонированы, но складывалось ощущение, что мы едем по тоннелю.
Старая «лада-девятка» неслась сильно за сотню километров. Причем вела себя на уровне дорогой иномарки – не тряслась, не ревела, амортизаторы плавно гасили неровности дороги. Звукоизоляция салона тоже была на уровне, только слабый рокот резины по асфальту. Хриплый голос из динамиков мягко пел про жизненные перипетии хорошего парня, которому просто немного не повезло.
Прям как про меня. Поневоле заслушался. Все-таки есть во всем этом тошнотворно-бестолковом блатняке что-то настоящее, что роднит его с русскими народными песнями: вроде бы ничего такого – тянут истрепанные слова хриплыми пропитыми голосами, жалуются на жизнь, на неверных баб, на мусоров… и вдруг – как проблеск – такая верная душевная фраза, такая пронзительная строчка, что прямо обжигает, в самое сердце бьет.
– Можно еще сигарету?
Стволы прихватил, документы, деньги… А сигареты не взял. Хотя пачка лежала на подоконнике, у самой балконной двери. И главное – заметил же ее, когда на тросе повисал.
– Да бери, чего ты, все свои, – водитель махнул в сторону лежащих на торпеде сигарет.
– Петр, – представился я, протянув руку.
– Дядя Вова.
Я закурил, откинулся на спинку. Приоткрыл окно, и в салон сразу ворвался шум дороги. Между прочим, одни из самых удобных кресел – девяточные. У меня большой опыт насчет этого, полтора года гонял машины с Европы, есть с чем сравнить. Даже любопытно стало, где он взял этот раритет? Да еще и в таком состоянии.
Я незаметно скосил глаза на дядю Вову. Толстый, плечистый мужик лет под сорок. С пышными усами на румяном щекастом лице. В потертой кожанке, из-под клетчатой кепки выбиваются чуть вьющиеся русые волосы. Типаж тоже, в своем роде, раритетный. Так наряжались нелегальные таксисты-бомбилы лет эдак пятнадцать назад. Из деревни, наверное, какой-то далекой в Москву вырвался. Хотя… За правым ухом водителя отливал тусклым серебром медальон нейрофона. Каким бы ни был деревенщиной, но прогресс и до него дотянулся. Мужик заметил мое внимание, повернулся, подмигнул. И я снова уставился вперед.
Напряжение потихоньку уходило. И как всегда было ощущение, что приходишь в себя после тяжелой тренировки. Мышцы устало ныли, в вялой пустоте головы перекатывались неспешные мысли. Что дальше? Так или иначе ментов кто-то вызовет. Если они уже не примчались. Дом полупустой, но наши пострелялки-побегушки не могли не заметить. Как минимум один труп – тот, которого я скинул с балкона. Рыбака тоже зацепил, не знаю, правда, насколько серьезно. Надо было эту девочку все же пристрелить. Премию бы получил. Во всяком случае, ее друзья ко мне в квартиру бы точно не ломились… А теперь у них есть все шансы сжить меня со свету. Рассказать Прапору, как было дело? Закопает. Сдаться властям? Обозначу свое местоположение, и эти дяди снова придут за мной. Да, дела…
– Откуда у тебя «девятка»? – спросил я, чтобы немного отвлечься от невеселых мыслей.
– Не понял, – сообщил водитель.
– Машина. «Девятка». Их уже давно не выпускают.
Дядя Вова окинул меня долгим подозрительным взглядом. Потом снова уставился на дорогу, почесал затылок, покряхтел.
– Три тыщи в год! – заявил он. – Немного, вроде бы, да? Но мне ощутимо, я не миллионер.
– Ты о чем сейчас?
– Скин для моей ласточки. Программа «Порше». Понимаешь?
– Нет, – я действительно ни хрена не понимал, и от этого было очень неловко.
– У тебя какая модель таблетки?
И тут до меня дошло. Точнее, вспомнил. Рассказывали на одном из инструктажей. Скины – программы, позволяющие предметам выглядеть по-другому. Дядя Вова купил скин, превращающий его «девятку» в «порше». Причем, судя по всему, купил вариант «Про», то есть его машина выглядит благородной иномаркой не только для него, но и для всех окружающих. Разумеется, если эти окружающие – пользователи нейрофонов.
– Нет у меня таблетки! – пояснил я облегченно.
– Да ладно! – на этот раз он повернулся ко мне всем корпусом.
Чтобы избежать дальнейших вопросов и заставить водителя все же следить за дорогой, продемонстрировал ему обе стороны головы – пусть убедится, что ни справа, ни слева нейрофоны у меня не висят.
– Дикарь! – заявил дядя Вова. – Даже батя мой подключился, а он восьмой десяток в том году разменял.
– Дикарь, – согласился я.
– Как же ты обходишься-то? Все платежки через него сейчас. И документы все…
– Да вот, обхожусь, – я пожал плечами. – Делать нечего. Мы с ним несовместимы.
– Это как же?
– Ну физически. Не контачит с мозгом.
– А-а-а… Слышал про таких, – покивал дядя Вова и, пожевав губами, добавил: – Извини.
– Все нормально, я привык.
– Ну да. А я-то думаю, как ты заметил, что это не «порш»: либо программа сбоит, либо твой прибор. А оно вот оно как…
Дядя Вова вытянул сигарету, прикурил и продолжил:
– Привык я к ней, к «девятке» своей. Еще в 97-м приобрел. На кооперативные деньги. До сих пор как новая. Ухаживать просто надо. И не в сервисе, а самому, своими руками. Я ж по жизни автослесарь. Сейчас, понятно, не работаю, но, как говорится, руки-то помнят. И пожалуйста – результат! Даже купить предлагал коллекционер один, большие деньги давал. Но, думаю, хрен вам: двадцать лет я в своей ласточке проездил, в ней и помру. А внуки задразнили. Ну и посоветовали, как из нее «порш» сделать…
Он говорил и говорил, и голос его, сливаясь с мягкой музыкой, действовал как снотворное. Я снова откинулся в кресле и полуприкрыл глаза. Сейчас выйду на Садовом, прогуляюсь, подумаю, что дальше.
Штурмовали квартиру те же, кто вломился в Компанию – в этом сомнений не было. Значит, у меня только два варианта: либо бежать к своим и все им рассказывать, либо бежать к чужим и продавать флешку. Но только я ведь не шпион и не имею
