«Стоит только начать. Втягиваешься как будто всегда этим жил, и без этого уже никак», — говорят бывалые, загадочно щуря посветлевшие просветленные глаза. Их руки мелко и почти незаметно подрагивают. И всем сразу понятно — так это от счастья, конечно же.
И тут не до выяснений гуманоид или негуманоид, здесь работает единственное правило, и оно равняет всех: Не бывал на планерке — не видел жизни.
Так почему бы не прикоснуться к прекрасному? И почему бы, в самом деле, не сунуться в этот райский шоу-уголок?
Потому что раз такой смелый, так иди и испробуй большого счастья. А жив останешься — приходи еще.
А теперь нашу программу продолжает фильм «Государь император и его семья мудохают зеленых ящеров»!..
Затем вы можете принять участие в опросе, сообщив нам в ходе квадроголосования, кому выражаете свои симпатии — государю или зеленым ящерам.
Арти Д. Александер, А. Санти
Вдохновение
Он сидит в этом зале с раннего утра. Это его работа. На столе под рукой бумага и ручка, прямо перед ним ноутбук, сбоку от него диктофон и еще несколько приспособлений из разных эпох. Самое интересное и странное из них — это очки, которые когда-то достались ему в подарок, с загадочно торчащими приспособлениями, может быть, защищающими от неведомых хищников неизвестных планет. В них почти ничего не было видно, и истинное назначение было давно забыто, но через их зеленоватые стекла можно было рассматривать безликий свет искусственных ламп, и тогда он приобретал множество приятных оттенков. Временами он рассеянно оглядывает ярко освещенный и уходящий вдаль зал с множеством разных секций. Мимо него течет река посетителей. Не таким он представлял свое будущее и Будущее вообще…
«Надо бы что-то придумать, ну хоть что-то», — думает он. Но вокруг такая бездонная пустота, что ничего не приходит в голову. Мысль о том, что надо что-то придумать, терзает его каждый день, и каждый день оборачивается пустотой. На него каждый день смотрят десятки разных глаз, равнодушно проплывающих мимо. Они ненадолго задерживаются, чтоб прочитать табличку на его столе, и равнодушно направляются дальше.
Он устало трет виски и бессильно опускает голову. В свой перерыв на обед он привычно проходит по общему коридору. Хлопает по плечу погруженного в очередную заказную работу знакомого коллегу.
— Ну что, пойдем выпьем по чашечке чая? — Заранее зная ответ, он смеется.
— Ну ты и шутник! — отмахивается коллега, изображая улыбку и ни на секунду не отрываясь от рабочего процесса.
— Захочешь прогуляться — присоединяйся. Ты знаешь, где меня найти. Поболтаем о том о сем…
— Да, конечно. Приду, только работу закончу, — коллега условно кивает на огромный список заказов, — и весь твой.
— Ты уж постарайся, а то так девушку твою уведу, и не заметишь…
— Представляю, как ты ее уводишь, и не знаю, смеяться или пожалеть, — смеется коллега.
* * *Еще одно утро и один день… Пустая бумага услужливо лежит под рукой, экран ноутбука, замерший в ожидании, мигающий готовностью сигнал диктофона… И снова полная и пугающая пустота в голове. Он смотрит в зал, наполненный посетителями, но взгляду не за что зацепиться. Наполненный зал по-прежнему остается, словно пустой и прозрачный холодный сосуд. Его хочется вдребезги разбить и выйти наружу. Под солнце или ветер. Но он знает: там снаружи тоже ничего нет. Нет даже солнца и ветра, но никто этого не замечает, ведь они нужны только ему. Он отрывает от бумаги уголок и, смяв, бросает в угол. Там уже скопилась кучка таких же бумажных шариков. Иногда это помогает не думать о плохом. Он улыбается, видя, что бросание бумажек привлекает больше внимания, чем задумчивое сидение перед экраном. Если жизнь кажется абсолютно бесполезной, значит, в ней явственно отсутствует что-то ради чего стоит жить. Должна быть какая-то идея. Такая, ради которой захочется перевернуть весь этот мир. Такое уже не раз с ним случалось. Он посмотрел на стеллаж, заполненный его трудами. И каждый из этих трудов он пережил со всей полнотой, прежде чем представить другим. Он не умел и не хотел ничего другого. Это единственное его призвание и способ существования. И он будет бороться за это до конца. Завтра придет новый день. Он войдет в зал, и снова включится монитор и диктофон, готовые к работе, останется только сказать слово. Он встал, и свет автоматически погас, оставив услужливую полоску, ведущую к выходу. Его рабочий день на сегодня закончен. Но работа в обширном зале с его уходом не замирает никогда. Посетители по-прежнему задерживаются на минуту, осматривая его стол. Все так же ослепительно светло и бесшумно. Он уходит, аккуратно закрыв за собой дверь, хотя этого не требуется. Он почти такой же, как остальные сотрудники этого интерактивного музея. От простых экспонатов и работников его отличает только надпись на табличке: «Последний писатель».
И пояснение на языке машин: «Раньше писателями были люди, но они не справлялись с этой работой. Им мешала эмоциональная зависимость, и требовалось так называемое Вдохновение. Это последний писатель-человек в мире стабильно пишущих и совершенных писателей-машин».
Ольга Шатохина
Последний кластер
Тест на разумность
Назвали черепахой? Обидно. Хотя если вдуматься — каска и доспехи всегда при себе, позволительно греться на солнце, ничего не делая, и спать по полгода. И кроссовки черепахам не нужны, у них шкура толстая и когти есть. Вот только черепах никто не считает гуманоидами, достойными решать вопросы устройства жизни на своей родной планете. Конечно, за них норовят заступиться профессиональные экологи с примкнувшими энтузиастами. Но и экологов на всех почему-то не хватает, и их голос далеко не решающий.
С тех пор, как ученые различных обитаемых миров независимо друг от друга неоспоримо доказали, что основным фактором эволюционного отбора была способность бегать, прошло много времени, и научная теория обрела силу всеобщего закона. Та цивилизация, где не бегают, — исключается из списка полноправных разумных.
Когда тепло и солнечно, с самого раннего утра образуется немыслимое количество гуляющих с собаками, детьми и самокатами, и велогоны опять же. И хвалёная местная дорожка хоть формально и поделена между бегающими и ездящими, но на практике — с учетом броуновского мельтешения карман-терьеров на рулетках и их, увы, столь же непредсказуемых хозяек — от того разделения чувства безопасности не особо прибавляется. А вот когда хмуро, серо, сыро и холодно чужие здесь если и ходят, то в весьма щадящей дозировке. Кругом одни чудаки в кроссовках.
«Бег между звезд. Дневник»Разумеется,
