Несколькими днями позднее – Ту Хокс подсчитал что они находятся где-то на востоке Канзаса его Земли, – капитан сообщил, что заметил на севере дым труб другого парохода. Вооружившись полевым биноклем Гилберта, Ту Хокс разглядел у самого горизонта, почти на грани видимости, маленькое дымное облачко, медленно продвигавшееся с юга. Капитан отдал команду «полный вперед».
– Быть может, это и вполне мирный «торговец» из Южной Африки, – заявил он, – но все же лучше избегать любой встречи.
Ближе к вечеру облачко дыма приблизилось и стало видно уже невооруженным глазом.
– Для обычного грузового судна скорость слишком велика, – заключил капитан. – Это может быть только военный корабль.
На следующее утро преследователь оказался не далее одной морской мили от «Золота хвелов»: уже ясно различались палубные надстройки, отливавшие в лучах низкого солнца бледной голубизной, и капитан распознал крейсер одной из арабских стран.
Наступила ночь. Крейсер все еще отделяли добрые полмили, но резкий свет его прожекторов ни на минуту не выпускал «Золото хвелов». Отказавшись от бесполезных маневров, капитан угрюмо скомандовал «самый полный вперед». Пока икхванцы не начали обстрел и не потребовали остановиться, он и не мог сделать ничего другого.
Около полуночи внезапно обрушился шторм, о котором капитан молился уже больше суток; сплошная черная стена поднялась с запада, заслоняя собой звезды. Резко рванул ветер, хлестнули струи дождя, пустились в неистовый танец волны. Выждав минуты две, капитан приказал выключить все навигационные огни и круто провернуть к югу. Когда взошло солнце, океан был пустынен и капитан, беспокоясь за машины, столь долго работавшие под полной нагрузкой, решил сбавить ход. Вскоре «Золото хвелов» шел уже своей обычной скоростью – около десяти узлов в час.
17
Три следующих дня прошли спокойно – горизонт был чист, никаких угрожающих дымков. А на четвертый день корабль находился уже ста морскими милями восточнее Куалоно, самого крупного атлантического порта Хивики.
– Через полчаса, – сообщил капитан, – пройдем небольшой остров Микиао.
И действительно, ровно через тридцать минут над горизонтом поднялась островерхая шапка вулкана, обрамленная бахромой темно-зеленых зарослей. Глядевший на часы капитан не без самодовольства ухмыльнулся, но ухмылка тут же сползла с его лица: вопль наблюдателя возвестил о появлении на горизонте корабля. Восходящее солнце слепило глаза, и матрос заметил его слишком поздно. Крейсер шел полным ходом, вырастая на глазах и явно намереваясь отрезать «Золото хвелов» от спасительной гавани Куалоно.
Кратко посовещавшись с Гилбертом, капитан изменил курс на сорок пять градусов к северо-западу.
У восточного побережья много опасных рифов, – объяснил он, – но мне они хорошо известны. Пройдем через рифовый пояс – если нам хоть немного повезет, икхванцы там застрянут. Но если они все же проскочат, я поведу корабль прямо на берег, какой только найдется среди всех этих скал. Так или иначе, а мой корабль в руки арабов не попадет.
– Мы держим курс прямо на гору Лаппу, где та пещера, – торопливо добавил Гилберт. – Если удастся встать там на якорь, у нас будет чем объяснить наше вторжение в запретное место. Кроме того уже наступит вечер и хивиканцы могут не заметить нас…
На всех парах «Золото хвелов» устремился к рифам. Преследователь повторил маневр, постепенно нагоняя идущий впереди корабль. Когда прямо по курсу встали во всей своей мрачной красе черные, отполированный ветром прибрежные скалы, корабли разделяло уже менее полумили. Черное облачко вырвалось из жерла восьми-дюймовой пушки крейсера, и футах в пятидесяти по правому борту «Золота хвелов» фонтаном взметнулась вода. Не прошло и минуты, как второй снаряд вздыбил воду, на этот раз совсем близко за кормой.
Стоя у руля, капитан вел корабль какими-то немыслимыми зигзагами по узким проходам между подводными скалами. Одни рифы скрывались под водой, едва различимые в глубине, другие подступали к поверхности и даже высовывали мокрые черные спины, а вода бурлила и пенилась, обтекая их.
Сделав два выстрела, крейсер прекратил огонь. По всей вероятности, он не собирался расстреливать свою добычу, а хотел всего лишь заставить ее остановиться. Однако когда на крейсере заметили, что преследуемый корабль пытается уйти через рифы, икхванцы бросились вслед. Теперь они явно осторожничали, что очень замедляло их продвижение. Ту Хокс не мог понять, зачем арабы вообще идут на такой риск. Что привлекательного в старой торговой посудине? Неужели их шпионы в Блодландии дознались о стремлении Ту Хокса попасть в Хивику? Если так, то только этим и можно объяснить, что «Золото хвелов» попросту не пустили ко дну. И тогда суждено повториться той же истории, что в Перкунии или Блодландии: Ту Хокса снова хотят захватить живым. Всем нужна новая авиация…
Остров приближался, и гора Лаппу сумрачной громадой вырастала впереди, заслоняя собой все остальное. Северный и восточный склоны трехсотфутовой гладкой стеной отвесно падали в море, исчезая в пенной круговерти прибоя; южный, более пологий, уступами спускался к небольшой лагуне, похожей на круто выгнутый полумесяц, – уже ясно различался берег, покрытый мелким черным песком. В эту лагуну и вел свой корабль капитан, лавируя в одному ему известных проходах сквозь рифы. Только один раз под килем заскрежетало, корабль вздрогнул, дернулся, но уже через секунду вошел в бухту и тихо закачался на зеркально спокойной воде. Капитан Вилфтик со вздохом облегчения отпустил штурвал и оглянулся. Лицо его просияло:
– Крейсер не пройдет здесь, не получив пробоины, что ж, пусть попробуют!
Он медленно повел корабль к берегу, пока под килем осталось менее сажени воды, после чего сделал поворот, приказал бросить якорь и спустить обе спасательные шлюпки. Арабы даже не пытались повторить головоломный маневр, их крейсер осторожно развернулся носом в сторону моря и остановился, не заглушив машин; тяга
