Киран коротко кивнул, продолжая удерживать меня в своих объятиях, а мне было слишком хорошо в них, чтобы я спешила нарушить это единение.
— Ты сможешь вывести меня?
Уголок его губ иронично пополз вверх, и он коротко кивнул.
— А еще кое-кого? — не зная, сколько сил он тратит на то, чтобы вытворять подобные штучки, поинтересовалась я.
— Смотря кого, — прищурившись, ответил он, а я смотрела на него во все глаза, с небывалой жадностью ловя каждый его жест, выражение лица и понимая, что, кажется, я опять начинаю реветь самым позорным образом.
На этот раз его губы собирали каждую слезинку с моего лица, а я грелась в этих поцелуях, точно подставляя лицо солнечным лучам.
Уходили мы странно, будто все происходило в каком-то необычном сне. Мне было невыносимо сложно отпустить его хотя бы на миг. Разжать пальцы, чтобы позволить ему взять Лил на руки, отойти немного в сторону, чтобы позволить ему пройти. Что уж говорить, что я совершенно забыла о Рейне, который все это время пролежал на полу, так и не приходя в сознание.
Взяв Лил на руки, Киран попросил просто держаться за него, но как только я это сделала, я точно ухнула в бездонный ледяной колодец. Все внутри меня свело судорогой. Такой выкручивающей все внутренности наизнанку боли я не испытывала никогда. Стоило нам оказаться с другой стороны двери, как я тотчас отпустила его, согнувшись пополам и хватая ртом воздух. Что это была за магия? Ничего подобного я прежде не испытывала! Вернувшаяся ко мне сила помогла мне быстро прийти в себя, привычным теплом растекаясь внутри.
Я тут же положила свои ладони на виски Лил, привычно заставляя силу следовать моей воле. Слава Двуликому, Киран появился вовремя, так что еще можно было все исправить. Если бы на месте Лил был простой человек, такой как Кит, то он скончался бы несколько часов назад от анафилактического шока. В очередной раз я мысленно поблагодарила весь божественный пантеон за то, что он сейчас далеко.
Убрав трубку, что продолжала торчать из гортани девушки, я, сведя края раны, срастила ткани. На все про все ушло не больше двух минут, девушка открыла глаза, взбрыкнула и соскочила с рук Кирана, оскалившись, — припала к земле, судя по всему, неправильно расценив то, что с ней произошло. Киран даже не дрогнул, пытаясь как-то успокоить ее. Конечно, это его не касалось, но было не в нашей природе так реагировать на тех, кому нужна была помощь.
— Успокойся, Лил, подыши немного. Все хорошо, — примирительно подняв руки, заговорила я. — Теперь все хорошо, он поможет нам, — посмотрела я на Кирана, которому, казалось, все происходящее было глубоко безразлично. Я совершенно не могла прочитать его эмоции. Точно он вдруг закрылся от меня.
— Нам стоит поспешить, — вот все, что он сказал.
— Да, конечно, — кивнула я, помогая Лил встать на ноги, — только сперва нужно кое-куда заскочить…
Я не знала, каким образом Киран перемещается и как именно объяснить ему, куда мне нужно, потому мы шли пешком. А если сказать точнее, то бежали со всей возможной скоростью, стараясь не топать слишком громко. Камера Саймона находилась аккурат за поворотом, ведущим в соседний коридор. Я прильнула к решетке, пытаясь в полумраке камеры рассмотреть нужного мне мужчину, когда совершенно неожиданно его лицо оказалось прямо передо мной.
Сейчас Саймон выглядел изможденным. Его взгляд был напряженным и холодным, но стоило ему заметить меня, как он потеплел. Это была такая разительная перемена в облике мужчины. Казалось, с его плеч упала одному ему известная ноша.
— Собирайся, Саймон, нам пора, — выпалила я, решив не тратить время на долгие приветствия.
Мужчина легко усмехнулся, но так и не сдвинулся с места.
— Я не галлюцинация, если что.
Я чувствовала: тело мужчины сильно истощено. Множественные ушибы, ссадины, даже сломанные ребра, — все это сейчас сопровождало его состояние. Похоже, изолировать людей — и не только — от энергии, которая могла бы позволить восстановиться в короткие сроки, было тут обычной практикой.
— Нет, вовсе нет, — тихо сказал он. — Я рад, — глубоко вздохнул он, — что вы уходите…
— Мы уходим, — поправила его я, — оглох ты, что ли?
— Нет, — покачал он головой.
— Что «нет»? — уже совершенно растерявшись, спросила я. — Идем, нет времени тебя уговаривать…
— Я не пойду.
Я непонимающе посмотрела на мужчину: может быть, по голове его били? Да вроде бы все в порядке в этой области, судя по моим ощущениям.
— У них мой сын, Соль, — сказал он так, точно извинялся за собственную нерешительность. — Но я уверен, совсем скоро им придется меня отпустить из-за грядущей войны; я, конечно же, буду нужен… да, — как-то неловко закончил он.
Наши взгляды встретились. Я видела на самом их дне эту обреченность, принятие собственной участи, какой бы она ни была. Но я разглядела там и надежду на то, что казалось самым важным для этого мужчины. Он верил, что сможет выкупить жизнь сына. Пусть даже и такой ценой. Что Ариен не тронет то, что было для него дороже всего на свете. Было это всего лишь биологическим механизмом или прихотью души, но ни один отец или мать не выберет собственную безопасность, предпочтя ее безопасности собственного ребенка. Я могла это понять.
Я протянула свою ладонь сквозь прутья решетки и коснулась его щеки. Это было так мало, но это было то единственное, что он мог позволить мне сделать для него. Забрать его боль, поддержать его тело, исцелить его раны. Он прильнул к моей ладони, точно греясь в тех лучах, что исходили от нее, и посмотрел так, что у меня перехватило дыхание, от той степени благоговения, что царило в его взгляде.
— Спасибо, — практически неслышно сказал он, как если бы говорил «прощай».
