— Потому что вечно шляешься за ними по пятам, — ироничное высказывание донеслось вновь из-за спины.
Там-Там.
Симус.
Эмма.
Айтон.
Шиман.
Лиссан.
Джо.
Лила.
Тим.
Сорэн.
Казалось, я кружилась и кружилась на месте, чтобы в полной степени осознать, что каждый из них был здесь. Плотной стеной они окружили меня.
Знакомые, родные лица, самые любимые и дорогие, но сейчас — так пугающе живые. Быть может, я умерла?
— Ну нет, — усмехнулась Кэти, — еще чего!
— Но вы же… ушли? Вас нет? — растерянно спросила я.
— Ты спишь, — заговорила Айрин, — а мы спим вместе с тобой, — коснулась она моей руки. — Но не пора ли проснуться, м-м? — изогнув бровь, поинтересовалась она. — Не пора ли нам всем проснуться, моя дорогая? — погладила она меня по руке. — Не бросай его одного… ведь одному всегда тяжело, — грустно улыбнулась она.
Я вскочила на ноги, совершенно не понимая ни где я, ни что со мной произошло. Что сейчас такое было?! Мы разговаривали, потом поле, Айрин, остальные — и где я… сейчас?! Но самое главное…
— Киран, — попыталась я закричать, но из горла вырвался лишь невнятный сип.
Вскочила с постели, запуталась в одеяле, которым меня кто-то заботливо накрыл, и едва не растянулась на полу. Кое-как удержав равновесие, я запустила руку в свои теперь длинные волосы, точно проверяя, а не приснилось ли мне все происходящее. Может быть, я просто сошла с ума? Наконец-то…
— Знаешь, Трэн, — раздался старческий дребезжащий голос у меня со спины, — жадный, склочный, хитрожопый старикашка — вот единственное, что я могу сказать о тебе! И я скорее поверю, что сама Лурес сперла мои деньги, чем что ты забыл из-за слабости ума, как прогулял мою заначку! — совершенно сухонький старичок обличающе указывал на меня своей палочкой, призывая к ответу, по всей видимости, своего друга или одни боги ведают кого. — Так что не трать ни мое, ни свое время, изображая из себя невменяемого старого идиота! — воскликнул старичок и, кажется, приготовился атаковать.
Невнятно всхлипнув, пытаясь отгородиться от зарождающейся истерики, я кивнула.
— Ты прав, надо собраться! — с силой сжав кулаки, сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он ушел… конечно… — я не спрашивала, я знала ответ.
Некоторое время я стояла посреди спальни, и мне казалось, что мой мир точно так же замер вместе со мной. И хотя теперь я знала почему, это вовсе не означало, что я понимала!
— Айд меня разорви, да, я не понимаю! — вскрикнула я столь неожиданно, что, кажется, даже дворец от меня такого не ожидал, потому как «атакующий» старик вздрогнул и тут же исчез. — Боже мой, боже, — забормотала я, привычно находя спасение в разговорах с умным и, несомненно, ясно мыслящим человеком, то есть с самой собой, — старый идиот! Принц-маразматик! Столько лет прожить и быть таким дураком! Что непонятного я сказала ему, что этот полоумный так и не въехал?! Вот ты, — ткнула я пальцем в стену, — понял бы? — не особенно рассчитывая на ответ, поинтересовалась я.
Хотя уж кого-кого, но дворец к разговору принуждать никогда не требовалось. Ответ последовал незамедлительно в виде пожилого клерка в очках с золоченой оправой. Весь его вид, начиная от идеально подобранного костюма и заканчивая аккуратно подстриженной бородкой, буквально кричал об аристократическом происхождении и невероятном самомнении. Мужчина что-то писал, сидя за широким деревянным столом, но тут точно с ленцой отвлекся и надменно взглянул на меня из-под очков.
— Разумеется, — фыркнул он и был таков.
— Именно! Именно! — запальчиво воскликнула я, скинув одежду. — Ванну мне! Собрать всех в холле для прислуги через полчаса!
— Но я не доиграла, — заканючила маленькая девочка, умоляюще сложив руки на груди.
— Потом, — строго заявила я.
Девочка выпятила нижнюю губу, вперила взгляд в пол и, казалось, решила меня игнорировать. Но и я отступать не собиралась.
— Только обещаешь, — тяжко вздохнуло чье-то малолетнее бедствие и тут же исчезло.
* * *Что такое унижение, Рейнхард Эль Ариен еще несколько месяцев назад знал лишь по определению из толкового словаря. Конечно, он представлял себе, что значит унизить кого-нибудь. Даже знал, как можно это сделать, и, что уж греха таить, сам не раз унижал тех, кто казался ему чрезмерно заносчивым. О том, что он проделывал это практически ежедневно с прислугой, сам того не осознавая, он, естественно, не задумывался. Это было несущественно.
«Но если посчитать, то в какой раз за столь короткий срок общения он терпит нечто подобное от нее?» — размышлял глава Дома Ариен, пытаясь вывернуться из той массы тряпок, в которые был закутан. Сейчас он сам себе напоминал гусеницу аланийского шелкопряда: толстое, неповоротливое создание нелепой расцветки. К тому же приходилось делать все как можно тише, чтобы, упаси боги, его никто не застал в подобном положении.
Был ли он зол? Он был в ярости! Ему казалось, если он еще хотя бы раз в жизни увидит эту женщину, то свернет ей шею. Хотя это и было не так. Несмотря не злость, его лишь больше тянуло к ней! Может быть, с ним что-то не то? Среди аристократов было модным пробовать что-нибудь новенькое в любовных утехах, но даже с некоторой натяжкой произошедшее под данное определение никак не подходило! И, Пресветлая, как же у него болело сейчас все тело! Лицо горело огнем — кажется, оно распухло и отекло. Надо было скорее выбираться из этой западни, чтобы понять, что именно произошло и как ей удалось выбраться отсюда. И где, демоны ее побери, она взяла то, чем швырнула в него? С таким он прежде не сталкивался.
В отчаянной попытке выбраться он задрыгался еще сильнее, активно поджимая ноги и резко их выпрямляя, одновременно пытаясь извиваться и кататься по полу. Никогда прежде он не попадал в положение, которое хотя бы отдаленно напоминало по своей нелепости и абсурдности это! Никогда!
Сколько времени прошло, прежде чем путы немного ослабли и он смог выбраться, он не брался
