– Слева, – продолжил он, – парк адмирала Нахимова, уроженца нынешнего Вяземского района. Установлен бюст и назван парк в честь адмирала уже после развала Советского Союза. Вот этого не пойму, почему можно было учредить орден Нахимова. Будет такой немного позднее, – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд комиссара, – но не поставить бюст на его малой родине. Он вроде бы не провинился перед советской властью.
– Мне трудно что-либо ответить на это. Не мой вопрос, – дипломатично ушел от ответа Цанава.
В магазин пошли все вместе. Комиссар с интересом осматривался. Особенно заинтересовала его оплата карточкой. Но вопрос, читающийся в глазах, он отложил.
Сам Цанава и его помощник смотрелись достаточно колоритно. Но в наше время удивить кого-либо одеждой трудно. Продавщица ночного магазина, борясь с зевотой, по причине отсутствия других посетителей поглядывала на них всего лишь с легким любопытством.
– Это у вас деньги такие? – поинтересовался комиссар, выйдя из магазина.
– В некотором смысле да. Но у нас есть и обычные деньги. Просто я не брал их с собой. Ведь ехал на несколько часов и за грибами. А карточка всегда у меня с собой.
Загрузились и, проехав перекресток, Трофимов снова остановил машину на площади Ефремова. Цанава вопросительно взглянул на Трофимова.
– Я думаю, вам нужно это видеть, – глядя через зеркало на комиссара, ответил тот.
Захлопнулись двери, пикнула сигнализация, и все трое направились к памятнику генерал-лейтенанту Ефремову.
– Это Вечный огонь! У нас в городе он горит недавно. Это символ памяти о погибших в Великой Отечественной войне. В Москве у Кремлевской стены он горит на Могиле Неизвестного Солдата. Домой приедем, я вам покажу.
А это памятник генерал-лейтенанту Ефремову, командующему 33-й Армией Западного фронта, пытавшейся взять Вязьму зимой-весной 1942 года. В штурме принимали участие четыре дивизии армии, общей численностью от 12 до 18 тысяч человек. Данные на этот счет разнятся. Штурм не удался, и бо́льшая часть личного состава погибла в окружении. За генералом присылали самолет, однако он предпочел остаться со своими солдатами. При прорыве из окружения был дважды ранен и, не желая живым попасть в плен, застрелился. Памятник генералу поставлен в 1946 году. Это один из первых памятников, посвященных событиям войны. Скульптор – Вучетич. Бывший боец 33-й Армии. Он – автор самых знаменитых скульптур, посвященных теме войны. Я покажу вам его творения. Они знамениты на весь мир. Мое мнение, это одна из самых выразительных скульптур вообще. И уж точно самая первая по времени.
Цанава обошел памятник. Потом отошел, снял шляпу и склонил голову. Трофимову этот жест откровенно понравился. Когда Цанава повернулся к нему, в его глазах мелькнуло нечто такое, что Трофимов понял: лед официальных отношений между ними треснул.
На Ямской площади Трофимов завернул на заправку и долил бак до полного.
Выйдя из машины, для того чтобы открыть ворота, Трофимов услышал радостный лай Арчибальда. И из-под ворот вылезли все три, громко жалующихся на жизнь, кота. Удивительно, но и собака, и коты на слух узнавали автомобиль хозяина еще издали и старались встретить, как могли. Поставив машину и закрыв ворота, Трофимов, сопровождаемый кошачьей стаей, подошел к собачьему вольеру и просунул Арчибальду кусок колбасы. Пес просто разрывался, пытаясь одновременно и лизать руки хозяина, и облаивать незнакомцев, и уделить внимание вожделенной колбасе. Успокоив собаку, Трофимов с гостями вошел в дом.
– Так! Снимайте плащи! Сейчас я вам чего-нибудь поставлю на компьютере, а мне нужно приготовить нам завтрак и моей живности сварить еду.
– Секунду! Познакомьте нас со своим жильем, – предупреждающе подняв руку, поменял планы Трофимова Цанава.
Посетив туалет, Цанава прошелся по всему дому.
Причем действительно осмотрел комнаты и помещения, когда его помощник в основном осматривал территорию за окнами. Комиссар переспросил:
– Как вы там говорили: работаю мастером в электросетях, заработок ниже среднего?
– Именно так! А у жены – выше среднего.
– Ну, неплохо в целом! Хотя мне пока что не с чем сравнивать. В наше время люди живут и лучше, нежели вы, но у них и должности и, соответственно, мера ответственности несравнимо выше вашей. Но как пример мне интересно было оценить.
– Я, кстати, пока ходили и смотрели, придумал, что вам нужно увидеть. Пойдемте!
Войдя в зал, Трофимов включил компьютер и аудиоцентр, через который у него работал звук, и поставил перед монитором кресло и стул.
Пока расставлял мебель, компьютер загрузился.
– Итак! Это для настроения. Парад Победы на Красной площади 24 июня 1945 года. Вам будет крайне интересно это посмотреть. Особенно с учетом того, что вы многих знаете. Как закончится, я поставлю Парад 9 мая 2015 года. Вы получите представление о том, что собой представляет Россия сейчас.
Трофимов запустил ролик и пошел на кухню. Следом за ним отправился помощник комиссара.
– Надо позвонить. Чтобы паники не было, – вытаскивая и включая телефон, уведомил контролера Трофимов. Звонки много времени не заняли. Алексей отделался дежурными фразами и сразу после этого выключил телефон. Иначе тот бы трезвонил не переставая.
После просмотра Цанава пришел на кухню в приподнятом настроении. Поэтому когда все устроились за столом, он внимательно посмотрел на помощника.
– Виктор! Ты фляжку с собой не захватил?
– В форме осталась, – смутился тот.
– Вот… М-да, – крякнул комиссар.
– Момент! – Трофимов метнулся к холодильнику, доставая дежурную бутылку водки.
– На всякий случай, стараюсь иметь в холодильнике! Хотя… могу еще предложить неплохой самогончик. У товарища беру по трехлитровой баночке на полгода. Но он теплый.
– Давай лучше холодную.
Трофимов поставил на стол и наполнил две стопки.
– А себе?
– Я за рулем. У нас с этим строго. Сейчас себе соку налью.
Комиссар поднял со стола стопку и встал. Следом вскочили Трофимов и помощник Виктор.
– За Победу! – произнес Цанава, и все выпили.
Пока завтракали, гости выпили еще по две стопки. Потом пошли снова к компьютеру.
Цанава попросил рассказать все, что знает и думает Трофимов о развале СССР. Рассказ затянулся часа на полтора. Точнее, Трофимов рассказывал и показывал на компе соответствующие последним тридцати годам ролики.
Когда на мониторе шли кадры спуска красного флага над Кремлем, Цанава ударил кулаком по подлокотнику кресла и выругался. Трофимов с опаской посмотрел на него и предложил прекратить просмотр и заняться насущными вопросами. Но комиссар потребовал продолжать.
И все же он не выдержал! После просмотра кадров беснующихся толп, орущих «Москаляку – на гиляку!», факельных шествий с портретами Мазепы, Бандеры и других предателей, разрушения советских памятников и осквернения могил героев войны, он вскочил и выбежал на веранду.
Остальные последовали за ним. Цанава стоял у окна, устремив в него застывший взгляд. Неожиданно он повернулся и схватил Трофимова за грудки.
– Как? Как вы могли предать дело Ленина и Сталина?
