– Лады!
Гришин отдал приказ, и через некоторое время три трофейных БТР и три БМП двинулись в сторону поля боя. Вернулись они через час. Причем кроме двух десятков пулеметов, трех минометов, одной гаубицы и нескольких грузовиков боеприпасов к ним пригнали еще три бронетранспортера.
– Вот так, товарищ старший лейтенант! Был ты командиром стрелковой роты, а на данный момент по факту перешел в разряд мотострелковых подразделений. Такими темпами у тебя скоро и стрелков не останется, – хлопая Степана по спине, смеялся Васильев.
– Это да! Вот только позиции для этих трофеев придется уже копать вручную.
– Ну! Не все коту масленица. Даст бог, сегодня немцы не сунутся, так что успеешь окопать трофеи.
Действительно, больше в этот день немцы на их участке активности не проявляли. Гремело на севере от них и на востоке. Да снова отличились зенитчики. На приличной высоте над Сергеевым курсом на северо-восток летел, под охраной истребителей, строй немецких бомбардировщиков. И неожиданно для немецких летчиков с земли по ним ударила зенитная установка, за полминуты сбившая головную тройку. Остальные бомбардировщики попытались выйти из-под огня, увеличив высоту полета, но пока они это делали, зенитчики сбили еще три самолета. Оставшиеся, сбрасывая куда попало бомбы, начали разворачиваться, уходя из-под огня. Истребители сопровождения попытались атаковать зенитку, но, разворачиваясь, чтобы занять удобные позиции для атаки, попали под такой же огонь с других опорных пунктов. Для избежавших этого и сумевших все же атаковать зенитчиков, все закончилось еще хуже, все четыре истребителя были сбиты, еще не успев открыть огонь. Гришин даже сбился со счета, сколько было сбито всего немецких самолетов. Из-за быстро меняющейся обстановки он едва успевал вертеть головой, высунувшись из щели, в которую по привычке заскочил, только услышав команду «Воздух!».
Васильев позже сообщил, что из штаба по рации довели обстановку – немцы провели атаки против опорных пунктов на западном и южном фасах обороны. С тем же приблизительно результатом. По данным разведки, завтра в дело вступят главными силами 11-я танковая, 252-я, 78-я, 268-я, 15-я пехотные дивизии. Понятно, под удар попадет не только периметр обороны района Хватова Завода, но и части Красной Армии, обороняющиеся севернее и восточнее, но в любом случае ситуация сложная и готовиться нужно серьезно. Одновременно приободрили, сообщив о прибытии 16-го полка НКВД, подразделения которого также усиливали опорные пункты обороны. Ночью ожидалось прибытие 87-го полка НКВД и танкового батальона. Из которых будут делать оперативный резерв. И напоследок обещали ночью завезти стрелковое оружие для роты Гришина.
– А что за оружие привезут? – поинтересовался Гришин.
– Да со складов длительного хранения. Наверняка что-то типа ППШ, ППС и тому подобное.
– ППШ слышал. Говорили, что лучше, чем мой ППД. А ППС – это что такое?
– Это, брат, что-то типа немецкого автомата, только проще и легче. С рожковым магазином.
Аэродром «Двоевка»
У Захарова был сегодня прекрасный день! Сегодня он и его летчики первый раз воевали по-новому. Накануне остаток дня и всю ночь его технический состав совместно с прибывшими специалистами занимались переоборудованием его самолетов. Летчики же после ужина остались в столовой, где провели теоретическое занятие по брошюре, привезенной специалистами, с разбором различных схем организации и ведения воздушных боев. Официантки и повара со смехом смотрели, как дюжие мужики, ладонями изображая самолеты, водят хороводы по залу, освобожденному от столов и лавок. Причем все это сопровождается спорами, периодически переходящими на ненормативную лексику. И все же польза от этого была! Правда, от локатора и радиостанций ее было в разы больше. Но без них и цена этой брошюре была бы грош.
Уже утром, когда была переоборудована одна эскадрилья, управление дивизией с КП переместилось в спецмашину возле локатора. Там на планшете отображалась обстановка, складывающаяся в небе. Теперь Захаров заранее знал, откуда, на какой высоте, с какой скоростью и примерно какими силами действует противник. Одновременно он видел, где находятся его самолеты, и мог ими управлять. Штаб дивизии действительно стал штабом, способным реально влиять на обстановку в воздухе. Уже утром они сумели предотвратить три налета на наши войска, встретив противника заранее, и, зная его численность, смогли создать численное превосходство.
После обеда Захаров лично принял участие в отражении налета восемнадцати бомбардировщиков под прикрытием двенадцати истребителей севернее Вязьмы. Причем комдив и его подчиненные постарались реализовать вчерашние эксперименты «пеший – по конному». Ударная группа в составе восьми Як-1 атаковала немцев на их высоте. Выше на полторы тысячи их прикрывала шестерка «лаггов», снизу – восемь И-16. Захаров же возглавил резервную группу тоже из восьми И-16. Уже в завязке боя, когда немецкое прикрытие атаковало «яки» и привычно полезло на вертикаль, «лагги» сбили пару «мессеров» и сразу же атаковали сверху строй бомбардировщиков. Оставшееся истребительное прикрытие постаралось отсечь их, но тут снизу ударили И-16, расстреливая бомбардировщики уже без помех. «Мессеры» попытались выйти из боя с истребителями и помочь бомбардировщикам, но Захаров ввел в бой резерв. Немцев просто растащили, не давая перегруппироваться. Итог боя – противник задачу не выполнил, потерял семь бомбардировщиков и шесть истребителей. Наши потери – один И-16. Захарову откровенно понравилось вести бой зряче и управляя им.
Вечером, после подведения итогов дня, он задумался – может, еще попросить самолетов? Ведь верхняя группа из «мигов» будет даже сильнее. Только вот… все зависит от пехоты. Сможет ли она фронт держать или нет? Если нет, что делать с техникой, которая теперь работает на аэродроме?
Район д. Хватов Завод
На следующее утро, после официальной передачи войск 20-й Армии штабу Рокоссовского, Ершаков во главе колонны выехал в место, обозначенное ему на карте. В место, куда ему надлежало прибыть для получения дальнейших указаний. Так звучал приказ. Без уточнений. В состав колонны входили кроме управления армией армейский госпиталь и батальон связи штаба армии.
Происходило что-то непонятное, но за происходящим чувствовалась редкая в подобных случаях упорядоченность и настойчивость в проведении действий, не все из которых были понятны Филиппу Афанасьевичу. Была понятна идея организации обороны в районе Вязьмы, раз уж факт окружения становился очевидным. Наличие множества складов в окрестностях города давало возможность войскам оказать врагу сопротивление, выигрывая время для организации обороны Москвы на Можайском рубеже. Выбор командующим фронтом Рокоссовского в качестве командующего окружаемой группировкой войск тоже не подлежал обсуждению, Конев был в своем праве. Но почему тут присутствует Цанава в ранге представителя Ставки? Ершаков понимал лишь одно – здесь начинается какая-то игра совсем не армейского и даже не фронтового масштаба. Цанава – совсем не специалист в военном деле. Его умения относятся совсем к другой отрасли человеческой деятельности. И этот факт просто кричал о
