И беспомощного Рокки унес очередной шаг семимильных сапог.
Глава 26
Дирижабль «Шиллейла» висел над холмом Мэннинг, над фермой Абрамсов, привязанный к остаткам гондолы, которая три года назад доставила в этот мир Лобсанга, Агнес, маленького мальчика и кошку. Поднимаясь на холм с коробкой яиц – подарок после утреннего кофе у Ирвинов, – Агнес поняла, что твен здесь уже неделю. Благодаря своим часам и календарям она стала лучше ориентироваться во времени.
Потрепанный старый дирижабль, конечно, был новостью в спокойном зеленом мире Нью-Спрингфилда, и даже спустя неделю дети – и некоторые взрослые – все еще приходили поглазеть. Джошуа Валиенте представили как гостя, старого друга семьи, и никто не подвергал сомнению это простое прикрытие, даже те немногие, кто слышал об этом герое первых дней переходов. А Джошуа, как всегда, щедро дарил свое время. Катал местных детишек на дирижабле над заросшим лесами Западом-1217756. Для этих детей были привычны переходы, существование множества миров Долгой Земли, но мало кому из них доводилось увидеть свой дом с воздуха.
Шестилетний Бен, конечно, любил дядюшку Джошуа. А Джошуа уделил время и Шими, которая нерешительно вышла встретить его, как только дирижабль приземлился.
Что ж, Джошуа наконец добрался сюда. Но его пришлось поискать после того, как Агнес отправила весточку через Билла Чамберса, сестер в Приюте и других старых друзей. После окончательного распада своего брака Джошуа бесповоротно превратился в отшельника и, кажется, стал проводить еще больше времени в одиночных «творческих отпусках», прячась в отдаленных мирах в рассчитанных на одного человека фортах, как у Робинзона Крузо.
Агнес опасалась реакции Джошуа, когда он обнаружит, что Лобсанг по-прежнему жив. На деле же он только рассмеялся:
– Я так и знал.
Тем временем ситуация превращалась в экстренную.
Для мира без резко выраженных времен года, как им говорили, погода менялась чертовски часто. За те месяцы, пока они ждали Джошуа, происходило все больше и больше странных явлений: грозы, засухи, завывающие ветры и, самое странное, диковинные «магнитные бури», как их называл Лобсанг, когда полярные сияния полоскались в небе, словно огромные занавески, с севера на юг. Агнес никогда не слышала о северных сияниях на таких низких широтах, хотя и не была экспертом. Эти бури имели последствия. Пушистики и питавшиеся ими хищники стали беспорядочно плутать по лесу. Возможно, эти существа, как перелетные птицы, ориентировались в пространстве при помощи стабильного магнитного поля.
Что касается людей, то бури испортили те немногие электронные приборы, которые еще работали. Конечно, Агнес и сама была совокупностью механизмов и шестеренок – во всяком случае, именно такой она себя считала. Когда начались бури, она беспокоилась о том, как они повлияют на нее, Лобсанга и Шими. Лобсанг сказал, чтобы она не волновалась: ее начинка хорошо защищена, а носители информации не металлические, а биохимические. Лобсанг сказал, что на самом деле на них бури повлияют меньше, чем на обычных людей, чей разум также связан с телом посредством электромагнитных полей в мозге и нервной системе. Но после этого она только больше стала переживать за Бена и его молодой растущий организм.
Но теперь Джошуа прилетел. И через неделю после прибытия «Шиллейлы» они с Лобсангом были готовы приступить к делу.
* * *Агнес обнаружила Джошуа с Лобсангом в доме. Они сидели на кухне и перебирали жучиные артефакты: серебряные браслеты и кулоны, что-то похожее на маленький швейцарский армейский нож, также изготовленный из серебра, и обломок из гладкого черного материала, изогнутый, как осколок раздавленной скорлупы пасхального яйца.
Лобсанг поднял голову.
– Бен играет на заднем дворе.
– Хорошо. – Агнес захлопотала на кухне, убрала яйца, приготовила свежий кофе. – Я позову его на обед, если сам не вернется.
– Что ж, думаю, мы готовы отправляться, – сказал Джошуа.
– Отправляться?
– Отправляться в путешествие по этому миру на «Шиллейле», – ответил Лобсанг. – Как следует осмотреть его за пределами этой точки, на которой мы живем. – Он покачал седеющей головой. – Удивительно, что мы это сделали. Оглядываясь назад. Ты и я, Агнес. Пришли в это место, в целый новый мир, не имея ни малейшего понятия о том, что там – за горизонтом.
– Большинство людей так и делают, Лобсанг, – заметил Джошуа. – Завтра с первым лучом солнца, как договорились?
– Годится, – ответил Лобсанг. – Я быстро соберусь. Я уже переложил все, что мне понадобится, из нашей старой гондолы в твен.
– Хорошо, – твердо сказала Агнес. – Но что это за хлам на моем кухонном столе?
– Образцы. – Лобсанг окружил предметы руками, словно защищая их от нее. – Мы пытаемся действовать по-научному, правда, с опозданием. Это артефакты жуков, которые они подарили детям, и несколько вещиц, которые мы собрали в Галерее, похоже на отломанные конечности, и даже этот осколок разбитого панциря. Я рассказывал Джошуа, что прогнал их через масс-спектрограф в гондоле.
Джошуа ухмыльнулся.
– Захолустный первопроходец с масс-спектрографом. Лобсанг, ты жульничаешь.
– Но мое единственное научное оборудование – это то, которое мы привезли, чтобы обслуживать наши андроидные тела. В моей лаборатории Франкенштейна, как ее называет Агнес. Мне пришлось приспосабливаться, импровизировать… Дело в том, что по их изотопному составу я могу сказать, что все эти вещи были изготовлены здесь, из местных материалов. Серебро добыто в нескольких милях отсюда. Осколок панциря – какая-то керамика на основе речной глины из ручья Соулсби. И так далее.
Агнес нахмурилась.
– Я думала, ты считаешь эти создания инопланетянами. Не с Земли, любой Земли.
– Так и есть. По виду и функциям они просто не вписываются ни в какую версию земного древа жизни. И, Агнес, я водил Джошуа в Планетарий. Что бы там ни происходило, это безусловно указывает на то, что эти серебряные жуки имеют внеземное происхождение. Но теперь, когда они здесь, они, кажется, делают больше своих копий – можно назвать это размножением, – используя местные материалы. С Земли, этой Земли.
– Вот наглость, – сказала Агнес. – Это наш мир, а не их.
– Точно.
– И что все это значит, Лобсанг? Что задумали эти существа? И какое отношение это имеет к тому, что дни становятся короче?
– Это мы и собираемся выяснить.
– Что-то идет не так, это точно. Эта старая планета разрушается и стонет…
Джошуа, всю жизнь знавший Агнес и ее вкусы, улыбнулся. Лобсанг казался сбитым с толку.
Снаружи послышался тихий голос Бена:
– Джордж.
Лобсанг отодвинул стул и встал.
– Пойду посмотрю, как он там.
– Обед скоро будет готов, – напомнила Агнес.
Джошуа тоже встал.
– Агнес, тебе
