Любуясь видом связанного пленника, Олег медленно прошелся возле кровати с одной ее стороны и с другой, самодовольно потирая подбородок. Споткнувшись о разложенный на полу ящик с инструментами, он тихо ругнулся, а потом, примостившись рядом с Филиппом на постели, положил наконец-то ладонь к нему на грудь.
О боже, как же билось бесстрашное сердце под этой рукою! На чужой земле, в чужом доме, в смутное время, когда люди вокруг гибли и пропадали за металл, Филипп лежал на просторной кровати в одном нижнем белье и трепетал под желанными ладонями бывшего солдата. Ему было откровенно стыдно того, что там, внизу, его помощи ждет больной человек, а он позволяет явно озабоченному мужчине совершать абсолютно сомнительные вещи, желая откровенной остроты ощущений.
Олег ловко оседлал Филиппа, принимая более удобную позу. Он сплюнул на пальцы и прикоснулся их влажными подушечками к соскам, заставляя их затвердеть. Ему нравилось трогать их ореолы, они напоминали чашу цветка - их лепестки с восхитительной и нежной сердцевиной. Олег любил незабудки - такие маленькие, такие невинные, он осыпал бы этими цветами все тело Филиппа, чтобы они синими россыпями осели во впадинах красивого тела. Но цветов под руками не было, и Олег начал осыпать его поцелуями. Сначала шею, чувствуя приятную пульсацию под своими губами, а потом ключицы и плечи.
Щеки Филиппа налились румянцем.
Олег плотоядно навис над его лицом, пытаясь поймать близорукий, размытый взгляд, но Филипп все время отворачивался, не позволяя Олегу ни посмотреть в упор, ни накрыть его губы своими: Филиппу тяжело было подарить поцелуй мужчине.
Олег решил повременить с этим и слез с Филиппа, снова устроившись рядом с ним. Он подпер голову одной рукой, а другой начал неспешное и трепетное путешествие по телу любовника, поглаживая волоски на его груди и животе, словно шерстку дорогого песца.
Филипп не издавал ни звука: ему очень нравились эти прикосновения, он даже хотел, чтобы Олег действовал быстрее и напористей, чтобы его рука скорее спустилась к бедрам и сжала член, постепенно начинавший набухать.
От Олега не скрылось его желание, с каждой секундой натягивавшее ткань белья все сильнее и сильнее. Он решил, что медлить больше нет смысла, и чувственно обхватил наливавшийся страстью бугорок, аккуратно сжал член вместе с мошонкой, наконец-то вытягивая из груди Филиппа сладостный и протяжный вздох. Олег начал работать настойчивей, он чувствовал жар, исходивший от начинающего распаляться желанного тела, он и сам успел возбудиться при этом, но себя решил оставить напоследок.
Набухшие вены прощупывались через поношенный ситец. Олег осторожно гладил член, до глубины души поражаясь тому, как обостренно реагировал на него харизматичный любовник. Всего пара движений - и Филипп млел под его руками, доверчиво отдаваясь практически незнакомому человеку.
Олег не хотел, чтобы предэякулят впитался в белье, он хотел увидеть момент, когда член лишь только начнет сочиться. Он приспустил растянутую резинку и обнажил глянцевую головку, лишь только ее, опуская резинку чуть ниже уздечки. Олег успел вовремя: капля смазки как раз показалась из щели дразнящей и тягучей росинкой. Он нервно сглотнул накопившуюся во рту слюну и страстно растер смазку по нежной коже головки.
-Мм, - Филипп протяжно застонал, негромко, но совершенно не сдерживаясь: теперь ему не нужно было стесняться своих эмоций.
Олег привстал, одной рукой массируя через белье член Филиппа у самого корня, а другой - продолжая поглаживать скользкую головку.
Дыхание Филиппа участилось. Руки Олега заставляли сладкие волны истомы растекаться по всему телу. Еще пара движений - и Филипп был уже на пределе. Олегу было важно не упустить самый ответственный момент - с придыханием он переводил взгляд с лица предмета своего вожделения на его начинавшие подрагивать длинные ноги. И в тот миг, когда Филипп начал расслабленно прикрывать большие глаза, смыкая пушистые ресницы, он резко прекратил ласкать его половой орган.
Филипп замер и тревожно посмотрел на Олега. Его близорукие глаза увидели лишь очертания сползающего с постели мучителя.
- П-п-потерпи, Филя, все будет, - раздалось из другой части комнаты.
Филипп приподнял голову и постарался присмотреться: картинка дрожала и казалась маревом на жаре. Он понял лишь то, что Олег подошел к телевизору, а потом услышал звук выдергиваемого из розетки провода. Возбуждение не улеглось - напротив, Филипп еще сильнее напрягся в предвкушении череды сладких и страстных касаний.
- Ты готов? - Этот голос впитался дрогнувшими фибрами души.
- Да, - ответил Филипп, прикрывая глаза в медовом предвкушении, но жгучий удар тонкого провода по ребрам заставил его резко вскрикнуть:
- Ах!
Провод, которым Олег связывал Филиппа, показался ему слишком грубым. Для такого нежного тела требовалось что-то более гибкое и эластичное. Шнур от телевизора подошел как раз кстати. Олег сложил его вдвое и нанес беспощадный удар, срывая с пухлых губ первый, жалобный и такой важный крик.
На вздымающейся сбивчивым дыханием груди Филиппа появилась багряная полоса.
- Олег, не надо, - взвизгнул Филипп, облизывая внезапно пересохшие губы.
Вместо ответа садист сплюнул в кулак и обхватил все еще набухшую, обнаженную головку. Филипп попытался дернуть ногами - ничего не вышло: провод держал его крепко.
Дождавшись, когда, дыхание пленника выровняется, Олег, к разочарованию Филиппа, выпустил член и снова ударил проводом, смачно, с оттяжкой - малейшая неточность, еще пара сантиметров вверх - он поранил бы розовеющие невинной мишенью соски. Но Олег был очень осторожен, проводя на теле Филиппа очередную траекторию боли.
Филиппу стало жарко. Пот проступил на висках, смачивая собою каштановые завитки, - боль искусно чередовалась с удовольствием. Олег снова прикоснулся к его члену, не давая возбуждению отхлынуть от твёрдого органа.
- Ты можешь все остановить, - подсказал Олег, замахиваясь для следующего удара.
- Нет, - упрямо проговорил Филипп, запрокидывая голову назад, позволяя при этом любоваться изгибом своей длинной шеи. Желание кончить не позволяло прекратить эту пытку - он решил идти до конца, это не могло протянуться долго.
Хлесткий удар пришелся на низ живота, наискосок, зацепив немного бедро, - у Филиппа даже голова закружилась от одной только мысли о том, что Олег мог ненароком зацепить беззащитную головку и изувечить ее чувственные формы.
Олега до безумия доводил страх, читавшийся в огромных серых глазах его восхитительной жертвы. Он прикоснулся к напряженной области своей ширинки и даже зашипел от мощнейшего напряжения. Он бросил провод на пушистый ковер и требовательно сдернул белье Филиппа до середины бедер.
- Ну, давай, хозяин, давай, - хрипло, до хмельного дурмана пошло прошептал Филипп, плывущим взглядом глядя перед собой.
Член продолжал сочиться и подрагивать от нетерпения. Олег понимал, что Филипп продержится недолго. Он крепко сжал его орган в кулаке и успел сделать лишь несколько плавных движений вдоль твердого ствола, когда тело Филиппа покрылось пупырышками, глаза слегка закатились в сладкой неге, а ягодицы поджались - горячая сперма брызнула
