Замок калитки, немного заедавший еще полчаса назад, подался мягко, словно приглашающе: входи, хозяин, теперь дом этот твой и все живущие в нем вещи тоже твои.
Ян сбросил в прихожей ботинки, прошагал в кухню и поставил покупки на большой круглый стол. Стол этот, как и вся прочая мебель в доме, делался явно на заказ, да еще и с претензией. Густо-желтое полированное дерево было испещрено мелкими коричневыми прожилками, придающими ему какой-то особо благородный вид. Несколько мгновений Климов стоял, глядя в полутемное сумеречное окно, слушая тишину. В Заграйске привычный ему городской гул отсутствовал напрочь, а уж тут, в старом районе над рекой, о нем можно было забыть навсегда.
Ян положил консервы в холодильник – древний, но вполне еще рабочий «Саратов», переоделся в домашний спортивный костюм и вернулся на кухню. Распаковывать вещи у него не было никаких сил, поэтому он ограничился электрочайником, лежавшим на коробке с посудой. Заварочный чайник, пузатый и пыльный, стоял за гнутой стеклянной дверцей огромного, невероятно солидного буфета, занимавшего почти всю боковую стену кухни напротив плиты. Ян потянулся к дверце и остановился на полпути, заметив ключ, торчащий из замочной скважины ящика в нижней части буфета. Вынув его, Ян опробовал замки на всех дверцах и с изумлением убедился в том, что они, несмотря на свой возраст, работают прекрасно. По всей видимости, старик инженер, которому принадлежал этот дом, был большим аккуратистом.
Вымыв чайник, Ян заварил себе чаю и принялся наконец резать хлеб и колбасу. Напряжение дальней дороги отпустило его, теперь хотелось есть – да так, что пару минут он только и делал, что резал и сразу же бросал очередной ломтик в рот… Климов соорудил себе несколько бутербродов, откупорил наконец бутылку коньяка и достал из буфета рюмку – стекло было немного розоватым, толстым, а короткая ножка представляла собой шарик. Такие рюмки Ян видел когда-то на даче у одного приятеля отца, и сейчас встреча со знакомой по детству вещицей вызвала у него грустную улыбку.
Дешевый армянский коньяк показался ему необыкновенно вкусным. Ян посидел на старом скрипучем стуле, а потом снова открыл буфет. Пыльные стекла не дали ему сразу рассмотреть содержимое, и теперь он распахнул все три стеклянные дверцы сразу. В правой секции стояли рюмки – такие же, как и та, из которой он пил, и обычные хрустальные бокалы брежневской эпохи. Центральную занимал чайный сервиз, которым явно почти не пользовались, а в левой толпились пыльные чашки на каждый день, некоторые уже девяностых годов, с изображением Микки-Мауса, стодолларовых купюр и прочей ерунды.
Ян выбрал себе чашку постарше и побольше, солидную, с синими цветами и золотой каемочкой, промыл ее под краном и налил наконец чаю. Пока в чашке таял сахар, Климов исследовал нижнюю часть буфета и обнаружил там кучу старой посуды, включая здоровенную мельхиоровую супницу. Тот факт, что за все время, пока дом стоял пустым, в него ни разу не залезли, казался удивительным; впрочем, Юлия Андреевна говорила что-то о бдительных непьющих соседях и близости райотдела, рекламируя то и другое как огромный плюс для покупателя. Наследник, по ее словам, забрал из дома только ценности и семейные бумаги, а все остальное не интересовало его ни в малейшей степени. Агентству возиться с вывозом никчемной на первый взгляд мебели тоже не хотелось, поэтому дом продавался «как есть». Это обстоятельство сыграло решающую роль в выборе Яна – он догадывался, что если ему позволят бежать из Москвы, то делать это придется очень быстро. Тогда, оформляя сделку, Климов просто прошелся по дому, бегло отметив проблемы с отоплением и канализацией, глянул на огромные шкафы в комнатах и прихожей да и махнул рукой: подписываем. Долго сидеть в Заграйске он в те дни не мог никак.
Крепкий теплый чай подействовал на Яна умиротворяюще. Он налил себе еще коньяка и достал сигареты. С сигаретой и рюмкой Ян вышел из кухни, зажег свет в прихожей, потом прошел в большую комнату. Под низким потолком вспыхнула старомодная голубая люстра-тарелка с тремя лампочками.
Комната эта была просторной, больше двадцати метров, оба окна выходили на юг. В углу, на комоде, стоял телевизор семидесятых годов, у стены – раскладной диван, а напротив него почти упирался в потолок титанический шкаф из того же красивого желтого с прожилками дерева. Шкаф имел три створки и антресоль наверху. Ключик торчал в правой дверце. Повернув его, Ян увидел полки с затхлым постельным бельем, а еще банную суконную шапку в самом низу. В левой части шкафа обнаружились несколько мужских костюмов разной степени поношенности, сорочки и коробка, полная носков. На дверце висели галстуки. Ян с интересом вытащил вешалку с плотным коричневым пальто, примерил его на себя – нет, мелковат был дедушка, так что пойдет роскошная когда-то вещь к старьевщикам. Выбрасывать пальто на помойку было бы глупо.
На антресоли Ян не полез. Так и оставив включенной люстру, он отправился в спальню, где, как ему помнилось, стояла большая кровать и еще один шкаф.
Спальня освещалась скромным плафоном в виде цветка зеленого цвета, а по обеим сторонам двуспальной кровати висели бра в таком же стиле. В шкафу – ключ здесь также торчал в дверке – нашлись мелкие предметы одежды вроде трусов, маек и прочего, еще три костюма с рубашками и всякая ерунда типа цветастых шейных платков, явно не советского производства, и две модные когда-то велюровые шляпы.
Ян распаковал стоящую тут же коробку с бельем, застелил кое-как половину кровати, потом достал свою подушку со специальной набивкой против аллергии, натянул на нее наволочку и вышел. Сигарета была давно докурена, следовало выбросить ее куда-нибудь.
Мусорного ведра в кухне не нашлось, так что Яну пришлось использовать пакет из магазина. Порывшись в нижней части буфета, он нашел небольшую фарфоровую пепельницу – тут, по-видимому, курили только гости – и, поставив ее на стол, снова плеснул себе коньяку. Ему нравилось в этом доме. Здесь было как-то тепло… и надвигающаяся зима с неизбежными метелями, морозами и ледяной дымкой над Граей казалась далекой и совсем-совсем не страшной.
Едва Климов налил себе вторую чашку чаю, в калитку неожиданно грохнули.
– Эй! – услышал Ян слабый крик с улицы. – Есть кто? Кто в доме?
Климов набросил на плечи куртку, влез в ботинки и отпер входную дверь.
– Что надо? – рявкнул он, оставаясь благоразумно за углом дома. – Вы кто?
– Сосед! – раздалось из-за калитки. – А вы хозяин?
– Хозяин! Документы, что ли, показать?
– Да хорошо бы!.. А то райотдел тут рядом, за углом, и меня все знают!
Ян прошагал по обледенелой дорожке, выложенной бетонными плитками, отпер калитку и увидел невысокого, но
