Вайда горестно вскрикнула.
– Мы вытащили оттуда твою задницу! Мы вытащили тебя из такой же тюрьмы…
– С полностью вооруженной, хорошо обученной оперативной группой, – напомнил ей Коул, – и все равно были потери. Даже если мы узнаем, куда их отвезли, ты думаешь, что Кейт сможет жить, зная, что кто-то из вас пострадал, пытаясь ее вытащить? Вот почему в Лиге было заведено: если тебя поймали, за тобой не придут.
– Да, если только это не ты, – огрызнулась она.
Потому что Албан думал, что у Коула может оказаться та флешка с информацией из «Леды», которую мы даже не смогли использовать. Потому что он был тем, кем был. Я посмотрела на него, желая, чтобы он просто рассказал им все – так, чтобы они поняли.
– Ты всегда хвастался своими охренеть какими безумными миссиями, на которые ты отправлялся, – проговорила Вайда, и в ее голосе слышалась мольба. Яростная энергия в ней иссякла, и Вайда буквально повисла на Толстяке, которому пришлось ее поддерживать, чтобы та не упала. – Почему не в этот раз? Почему?
– Потому что эта миссия не будет безумной, она будет самоубийственной, – ответил Коул. – И самый быстрый, самый лучший способ вытащить ее и остальных оттуда, это довести до конца наш план. Выманить Грея из его кабинета.
– Поговори с Гарри, – вдруг сказал Лиам. – У него есть контакты в разных военных группировках. Он может что-то посоветовать.
Мне показалось, что Коул сейчас откажется, словно просить помощи у отчима было не лучшей идеей. Но он заставил себя смолчать.
– А сейчас нам нужно решить: остаемся мы здесь или уходим. Любой из них мог выдать наше местоположение.
– Вы же заставили их думать, что мы идем туда же, куда и они. Ты так сказал, – вмешался Толстяк. – Что мы вообще сюда не приходили.
– Верно, – помедлив, согласился Коул. – Но Коннер знала, что мы здесь.
– Да пошел ты! – заорала Вайда, наконец вырвавшись из рук Толстяка. – Пошел ты, Стюарт! Ты думаешь, что она нас выдаст?
– Я на собственной шкуре испытал их методы допросов, дорогая, – зло напомнил ей Коул. – Я бы исходил из того, что это, к несчастью, вероятно.
– Она этого не сделает.
И все повернулись ко мне.
– Кейт скорее умрет, чем расскажет им.
И в этом была она вся. Она позволит себя убить. Она принесет себя в жертву, только чтобы нас спасти. В моей груди поднимался крик. Лиам потянулся ко мне, пытаясь меня обнять, но я стряхнула его руку. Мне нужно было остаться одной. Эти стены душили меня, и, чем больше глаз обращались в мою сторону, тем теснее становилась эта комната.
Мне нужно убраться отсюда. Сейчас. Прямо сейчас, пока тьма, которая сгущается в моей голове, не погрузила весь мир во мрак.
В коридоре я набрала в грудь прохладного воздуха. Мне нужно было идти, идти куда глаза глядят, бездумно шевелить ногами. Но где и куда? Не по тоннелю, ведущему наружу, и не по коридорам нижнего этажа, взад-вперед как ненормальная. Ноги сами собой принесли меня в спортивный зал.
Я встала на беговую дорожку. В ушах шумела кровь, и я, не глядя, нажала на кнопки настроек и побежала. Скорость стремительно увеличивалась, но я не отрывала палец от стрелки «вверх», пока мне не начало казаться, будто я лечу. Ноги ударяли по дорожке синхронно с безумным ритмом моего сердца. Ее больше нет, ее больше нет, ее больше нет, как и Джуда, ты сказала ей уйти, ты отослала ее прочь, ее убьют.
Исчезло время, исчезли мысли в моей голове, исчезло все вокруг – а я продолжала бежать.
Когда ноги начали уставать, мои согнутые руки заходили еще сильнее, будто это могло подтолкнуть меня вперед. Кондиционер обдавал спину холодным воздухом, остужал пот, капающий с лица. Я хватала воздух долгими, напряженными вдохами, каждый из которых был больше похож на всхлип.
Сбоку возникло что-то темное, потом что-то мелькнуло перед глазами, дорожка подо мной резко остановилась, я по инерции качнулась вперед, пытаясь ухватиться за поручни. Как только ноги перестали двигаться, мне показалось, будто они растворились подо мной. Я не могла ни опереться на них всем весом, ни даже выпрямить колени.
Раздались какие-то звуки, шепот, который превратился в слова, слова, которые наконец обрели значение. Я перекатилась на спину и закрыла лицо руками, делая один судорожный вдох за другим. Кто-то заставил меня отвести руки в сторону. В поле зрения появилось лицо. Светлые волосы, квадратный подбородок, голубые глаза – Лиам.
– Вот так, тихонько. Давай, Конфетка, хватит.
Коул. Он схватил меня за руку и заставил подняться, а потом усадил на край беговой дорожки. Глаза щипало от пота, я чувствовала его соленый вкус на губах.
– Я велела ей уйти, – хрипло проговорила я. – Это моя вина.
– Это не твоя вина, – сказал он, убирая влажную прядь с моего лба. – Кейт сама приняла решение уйти. Она делала то, что считала правильным, как ты и я.
– Я не могу потерять и ее тоже, – сказала я.
– Я знаю, – ответил Коул. – Но она справится. Ты права: она нас не выдаст. Конечно, не выдаст. Коннер умная, она придумает, как выжить и вернуться к своим детям. В этом она вся.
Она и Джуд, кто следующий? Кого еще я должна потерять, пока все это не закончится?
– Канзасский Штаб наверняка уже занимается этим, – негромко продолжил он. – У нас нет ресурсов, чтобы спасти ее, а у них есть. Там много агентов, которыми можно пожертвовать, и в том числе ценных. Посмотрим, удастся ли мне узнать, есть ли у них уже какие-то планы.
Коул слегка повернул меня вправо, заставив посмотреть в сторону двери, где столпился десяток детей, на лицах – все оттенки беспокойства. Я попыталась делать шаг, только вот ноги не шли.
– Тебе придется встать и пойти, Конфетка, – тихо сказал он, повернувшись спиной к наблюдателям. – Ты должна выйти отсюда. Не только для них, но и для себя. Давай. Ты должна выйти отсюда на своих ногах.
Так я и сделала. Каждый шаг отзывался острой болью, там, где края кроссовок терлись о кожу. Я посмотрела вниз и увидела, как красноватые пятна расплываются по белым хлопковым носкам.
Я продолжала держаться за плечо Коула, стараясь скрыть, как сильно я опираюсь на него. Мы свернули налево по коридору вместо того, чтобы пойти направо и вниз, туда, где находились спальни. У меня не было сил протестовать, когда он открыл дверь в бывшую комнату Кейт и включил свет.
Я сделала еще несколько шагов к узкой кровати и попыталась развязать шнурки, но руки дрожали так сильно, что распутывать узлы пришлось Коулу. Он цокнул языком, увидев мои носки, но ничего не сказал.
– Я все испортила,
