Я видела, как тетя Бек это делает. Она утверждала, что на островах кишмя кишат духи, но мне до сих пор в это не верилось, ведь я их не видела и не слышала, что они рассказывают, когда возвращаются.
– Они не нашли ни следа чар, – продолжала тетя Бек, – и не сумели пробраться в Логру. Все они говорят, что в море между Логрой и Халдией словно стеклянная стена. Но они говорили мне еще кое-что, и это меня беспокоит. Как вы знаете, у этого мира четыре великих хранителя. – Она посмотрела на жреца, который поджал губы и неохотно кивнул. – Эти хранители отвечают за Север, Юг, Запад и Восток, и природа вещей такова, что каждый из них опекает один из четырех наших островов. Наш хранитель, хранитель Скарра, как вам известно, – Северный. Бернику охраняет Западный, Галлис – Южный. Логре полагается Восточный, однако чары отрезали хранителей друг от друга, причем настолько, что наши трое уже и не знают, жив ли до сих пор хранитель Востока.
– Это не важно! – оборвал ее король Кениг.
– А я уверена, что это вопрос первостепенной важности, – сказала тетя Бек.
– Ну ладно, может быть, может быть, – уступил король. – Но с точки зрения короля, главное – что, пока стоит волшебная преграда, логрийцы могут строить корабли и обучать солдат в мире и покое. Хуже того, они могут подсылать к нам лазутчиков, а мы к ним – нет. Вот зачем вся эта таинственность: мы боялись, что о нашей встрече узнают логрийские лазутчики.
– Так и есть, – согласился верховный король. – И разумеется, нельзя, чтобы нас уличили в строительстве кораблей и обучении солдат, поскольку у логрийцев очень ценный заложник – мой сын Аласдер. Вы ведь слышали об этом, верно? – спросил он у нас с Иваром.
Вероятно, он считал, что мы ничего не знаем, потому что еще маленькие, ведь, когда принца Аласдера взяли в заложники, мне было три, а Ивару восемь. Хотя у меня в голове не укладывается, как он мог подумать, будто мы не знаем. Даже тетя Бек и та, пусть и со скрипом, признает, что это самое поразительное достижение логрийских волшебников за всю историю. Тетя Бек говорит, продумать и рассчитать похищение принца было гораздо труднее, чем просто воздвигнуть преграду в море.
Примерно через год после того, как возникла преграда, принц Аласдер, которому тогда было, наверное, примерно столько же лет, сколько сейчас Доналу, вернулся с охоты в сопровождении целой толпы придворных, и тут прямо посреди внутреннего двора замка Дромрей – это поместье верховного короля здесь, на Скарре, – открылся словно бы туннель, и оттуда так и хлынули солдаты. Они прострелили принцу Аласдеру ногу, а потом утащили с собой всех охотников до единого вместе с конями и прочим. А люди короля смотрели на это из окон и со стен замка и ничего не могли поделать. Они, конечно, прибежали вниз, во внутренний двор, но к тому времени туннель уже давно закрылся и все исчезли.
Я знаю об этом больше прочих, потому что среди охотников был мой отец. Я кивнула. Ивар тоже.
– Полагаю, с тех пор о принце Аласдере никто ничего не слышал, сир, – сказал Ивар.
Верховный король поднял голову и на миг задержал взгляд на тлеющих углях в жаровне.
– Тут у нас нет уверенности, – проговорил он. – Да, уверенности нет. До нас то и дело доходят слухи, слухи о слухах… Последние вести были до того определенные, что и нам, и всем нашим советникам очевидно, что, должно быть, в стене между Халдией и Логрой образовалась своего рода трещина.
– Что за вести, сир? – спросила тетя Бек.
– Что можно развеять чары и вызволить принца Аласдера, – ответил верховный король, – а как именно, мы узнаем, если скаррская мудрица отправится на Бернику и Галлис, а оттуда прибудет в Логру, взяв с собой по спутнику с каждого острова. Судя по всему, госпожа моя Бек, речь идет о вас.
– Да уж, – сухо отозвалась тетя Бек. – А откуда эти вести, сир?
– Из разных источников, – сказал король Фарлейн. – Самых разных: из рыбацкой деревушки на востоке Скарра, от двоих из пяти королей и королев Берники, от двух жрецов и одного отшельника с Галлиса.
– Гм. – Тетя Бек расцепила руки на коленях и подперла одним кулаком подбородок. – Слова каждый раз одни и те же? – уточнила она.
– Почти в точности, – ответил верховный король.
Все помолчали; в это время я успела подумать, что же будет со мной, если тетя Бек уплывет в Логру и не вернется. Хорошего в этом было только одно: теперь никто не потребует, чтобы я еще раз спускалась Туда.
А потом, пока тетя Бек набирала побольше воздуху, наверняка готовая воскликнуть «Чушь!», верховный король, чей волшебный дар, как я уже догадалась, состоял в том, чтобы вовремя вставлять нужное слово, снова заговорил:
– Премудрая Бек, мы уже все продумали. Вы с ученицей отплывете тайно сегодня же вечером. За холмами, в заводи Иллай, мы приготовили для вас корабль, и у нашего капитана приказ отплыть к Бернике, пока мы с придворными отправимся обратно в Дромрей, сообщив всем, что забрали вас с собой. Это обманет любого лазутчика.
Мне редко доводилось видеть тетю Бек растерянной, а настолько растерянной – еще ни разу. Она вздернула подбородок, уронила руку и воскликнула:
– Прямо сейчас?!
Посмотрела сначала на больного короля, потом на здорового и крепкого – на Кенига, – а затем на верховного жреца, на нашего магистра и на Донала, который снова залюбовался своими браслетами. Посмотрела даже на королеву – та тоже играла с браслетом, как и Донал.
– Айлин еще мала, ее нельзя брать с собой, – проговорила тетя Бек. – Она даже не прошла посвящение.
– Она была на нашем совете и все слышала, – мягко сказал верховный король. – Если хотите, мы можем забрать ее в Дромрей, но там ей придется сидеть в заточении.
Я поймала себя на том, что так и кручу головой – с короля Фарлейна на тетю Бек и обратно. Вот так сидишь, думаешь, что при тебе говорят о какой-то далекой политике, и вдруг оказывается, что этот разговор переворачивает всю твою жизнь. Ужас! Я была как на иголках.
– Я не могу плыть сегодня, – сказала тетя Бек. – Мне надо собрать одежду в дорогу.
Тут впервые подала голос королева.
– Мы это предусмотрели, – улыбнулась она. – Одежда для вас и Айлин уже приготовлена и сложена.
Тетя Бек посмотрела на меня, потом на королеву, но ничем не показала, как собирается поступить со мной, а просто вежливо проронила:
– Спасибо, Мевенна. Но я все-таки не могу.
