— А почему тогда Кузьмич в курсе?
— Кто-то другой стуканул, а пацанов тягали, чтобы дятла не спалить. Понимаете, кому Погорелец мог всю тему раскрыть?
Ребята загалдели:
— Родакам не болтал, они бы его сразу прибили… Тому, кому верил… С кем на дело шёл… Подснежник?! Верняк, Подснежник!
Пушкин авторитетно подвёл итог:
— Подснежник мог расколоться. Его менты чуток прижали, он сразу всё и выложил. Если отпустят, то верняк так оно и было.
— Ему шестнадцати нет, по-любому не посадили бы. Максимум спецшколой могли пригрозить. Да и то, ему там только одну четверть пришлось бы отучиться.
— Явку с повинной зачем тогда писать?
— Точно! Зачем?!
— Чтобы Генку надёжнее утопить, и дело раздуть, — солидно пояснил Пушкин. — Так Погорельца только досиживать отправили бы, а с такими показаниями ещё срок добавят.
Ребята прониклись и сочувственно замолчали.
— Однако всё едино Генка большой дурак. Зачем столько партаков на руках набил? Чтобы на деле ими перед погранцами светить?
В школе разговоров про задержанных в Питере почти не было. Не входящим в компанию приблатнённых история с задержанными ребятами не особо интересна. Тем паче, вновь прибывшие Генку совсем не знают, а их довольно много. Общее мнение такое: “Ну сбежал уголовник в Питер, ну приняли его там, нам то что?” Знавшие парня и раньше относились к Погорельцу несколько скептично. Типа, набил себе татух? Живи теперь с ними, всем ментам на показ. Зачем выпендрился, если даже дела нормально сделать не смог? Сесть хотел? Ну так радуйся, неудачник, цель всей твоей жизни достигнута.
А вот Подснежника, как ни странно, народ жалеет: “Единственный, кто захотел приятелю помочь. Теперь и сам может сесть, бедолага.” Мнение Пушкина ещё не пошло в массы, да и не факт, что простые школьники его примут.
Письмо Лианы в классе обсудили с удовольствием. Узнав адрес, кое-кто из девчат тоже решил написать ей письмо, посетовать, что совсем забыла подружек. Хотя дело обычное. Камчатская школьная дружба как гипс — быстро схватывается, быстро ломается. Пока рядом — лучшие друзья, а как разъехались, может и весточки друг другу не пришлют. Увы! Даже у парочек, гуляющих вместе, подспудно в голове мысль про расставание бродит.
На большой перемене за меня взялся представитель райкома комсомола и девица из РОНО. Тоже решили примазаться к докладу. Вроде как их стараниями в школе организовался физический кружок. Руководителем выставляют нашего физика Игоря Николаевича. Понятно, я не против. Мне по барабану, а им лишние плюсики в отчёте. Заодно сказали, что со мной поедет Вадим Петрович, из районной школы. Он то каким боком сюда примостился?!
После школы пошёл в поселковую сокровищницу, хранилище древних артефактов и редкостей. В магазин уценённых товаров, кто не понял. Была у меня пара мыслей на тему чем там можно разжиться. Например, пачка писчей бумаги. Она, конечно, выпуска начала пятидесятых, пожелтела от времени, да и качеством не очень, не сравнить с современной. Однако если вдруг понадобится какой-нибудь документ напечатать, вроде завещания драгоценностей, и придать ему старый вид, то такая бумага очень в тему придётся.
На чём напечатать? Это второй вопрос. Машинку “Башкирия”, производства 1936 года, я честно упёр со склада кооператива, в последний день перед увольнением. Где взял ключ? Не смешите меня, замок гвоздём открыть можно было. Коленкор с футляра чуть облез. Сама машинка требует смазки, но печатает, и шрифт оригинальный, а больше от неё ничего и не надо. Про такое старьё все забыли и искать не будут, решат, что где-то валяется или давно выбросили, а мне она пригодится.
Что ещё спёр? Так… по мелочи. Набрал по пачке разных бланков. Знаете, есть такие — с места работы для отдела кадров, о заработной плате для бухгалтерии, универсальные “Справка дана (прочерк) для предъявления (прочерк), в том, что он/она (прочерк)”. В общем, взял все, которые были.
Понятно, без штампов и печатей. Хотя оттиски, на всякий случай, я давно уже сфотографировал и даже перевёл на медные пластинки. И нашего оленеводческого совхоза у меня есть оттиски. Справки, которые при покупке дома требовались, Нина мне вернула. И за охоту на волков благодарственное письмо прислали с гербовой печатью. Будет при нужде Мише Зайцеву любая справка с места работы.
Возвращаюсь домой, прохожу мимо магазина. На крыльце стоит благообразный Бухарик, ухоженный, в дорогой дублёнке, а какой-то синяк пытается его раскрутить на “посидеть”. Володя обламывает старого знакомого и так знаете вальяжно, неторопливо уходит своей дорогой. Собеседник в сердцах выматерился и заявил подошедшему приятелю:
— Пропал мужик. Как с бабой связался, совсем пить бросил.
— Зато в начальники выбился. Завкинотеатра стал. Говорят, если до лета не сорвётся, то в районную кинофикацию возьмут. Подруга, Степанида, его в ежовых рукавицах держит, понюхать не даёт.
— Хотел бы, нашёл место граммулечку принять. Сам скурвился. Баба ему дороже друзей.
Посетовав на несправедливость бытия и падение нравов, обиженные алконавты отправились на битву с зелёным змием. Похоже, Бухарик скоро совсем потеряет своё погоняло. Слышал, хвалили его, говорят, как пить бросил, на редкость толковым работником оказался.
13-16.03.73В самолёт грузимся толпой. Кроме меня на доклад едут мама, отчим и Вадим Петрович, как представитель РОНО. Погода не очень, ожидается скорая пурга, хотя мы успели взлететь до первых порывов ветра.
После посадки еле усаживаемся в одно такси и нас развозят по гостиницам. Родители в “Авачу”, меня в “Север”, учитель поехал куда-то ещё. Я мог бы устроиться с предками, но мне не хочется мешать им развлекаться, а они считают меня вполне самостоятельным.
Номер получил приличный, одноместный полулюкс, но там меня ждал человек для инструктажа. С ним говорили долго, он накачивал знаниями по идеологии современного сталинизма и его связей с маоизмом. Репетировали разговор, вдруг придётся кому-то объяснять мою позицию “патриот-сталинист”. Обговорили особые сигналы на случай, если мне потребуется что-то срочно сообщить.
Утром встал рано, еле успел привести себя в порядок, сделать зарядку и позавтракать, как заехала машина и пришлось ехать в Дом Пионеров. В большой аудитории я собрал стенд для съёмки шарика. Правда, если бы пришлось снимать выданными Зенитами-С с объективом Индустар-22, мы потратили
