Коридор длиной в полсотни метров вывел пару в просторный зал сферической формы, утыканный выходами других тоннелей. По середине сферы была установлена решетчатая платформа, на которой громоздились штабеля контейнеров разного размера и цвета, и стояли летательные аппараты, в основном старых военных образцов. Но среди них сверкали полированным металлом и БМП «Мордор», и танки «Хабра», и ударные беспилотные модули «Сигнатура». Не приходилось сомневаться, что снабжалась база не кустарно изготовленным оружием, а изделиями заводов США и Еврохалифата. Именно такое якобы и привёз «Адмирал Галибу», вместе с двумя сотнями контейнеров с концентратами и боевыми костюмами «Хамелеон» канадского производства.
Пересекли платформу, по которой сновали киберы и люди в космическом камуфляже, углубились в тоннель в стене пещеры, на сей раз короткий, который привёл гостя и рябого сопровождающего к овальной металлической двери, снабжённой горизонтальной светящейся полосой и номером «1». В бойницах по сторонам двери прятались стволы плазмеров, и Вересов снова усмехнулся про себя, подумав, что программисты игры пользовались стандартами НАТО вековой давности, защищая командующего базой, не доверявшего никому из своих подчинённых.
Блондин приблизил голову к светящейся полосе.
Дверь тяжело отъехала в сторону, представляя собой плиту из легированной стали толщиной в полметра. Из локтевого гранатомёта или из бластера пробить её было трудно, требовалось что-то помощней, к примеру аннигилятор «блэйд» или неймс – нейтрализатор молекулярных связей, но Вересов не собирался идти на штурм, решая более сложную проблему.
Рабочий модуль Малахольма представлял собой куполовидное помещение, стены которого были обложены гнутыми гофрированными металлическими плитами. Оно было разделено полупрозрачной стеной на две части, соединённые ещё одной толстой – она была приоткрыта – дверью. Очевидно, недоступная взору половина модуля выполняла функции жилого отсека.
Рабочий же отсек был почти пуст, если не считать установленного у стены комбайна управления базой, мигающего сотней индикаторов, и десятка плоских экранов с объёмным эффектом – так называемых виомов, окружающих ложемент-кресло владельца. Кроме того, в помещении находился ещё один рослый боевик – негр, в обычном камуфляже, вооруженный плечевой турелью с «универсалом», и два боевых фозма, которых теперь использовали все кому не лень, от специализированных военных подразделений, космодесантников и охранных структур до чиновников любого уровня, пекущихся о своей безопасности.
Малахольм появился в зале, выйдя из бытовой части модуля с чашкой дымящегося напитка в руке, прихлёбывая напиток на ходу. Это был настоящий гигант выше Вересова на полголовы, хотя и сам спецагент не был коротышкой, имея рост под два метра, и с плечами такой ширины и массивности, что в памяти невольно возникали знаковые фигуры чемпионов мира по бодибилдингу.
Анализ ситуации занял две секунды.
Присутствие двух боевиков Вересова не тревожило, особой опасности они не представляли, несмотря на габариты и вооружение, а вот фозмов стоило опасаться, обычные пули и даже пули «драконов» их остановить не могли.
– Зачем пожаловали, капитан? – спросил Малахольм.
Вересов подал гиганту шпильку флеш-бага.
Флешка была пуста, не содержа никакой информации, она и нужна-то была лишь как предлог для встречи с глазу на глаз с командиром базы, остальное зависело уже от ситуации и самого Вересова, от его сообразительности и реакции. А вариантов продолжения игры было достаточно много.
– Сэр, контент от файр-генерала Кесселя. Личная просьба генерала – просмотреть запись без свидетелей и по личному коммуникатору.
– Вы знаете Кесселя? – с любопытством поднял на Вересова бледно-голубые глаза Малахольм.
– Так точно.
– Но ведь генерал в коме после операции в Сирии.
На лице Вересова не дрогнул ни один мускул, хотя заявление Малахольма оказалось полнейшей неожиданностью. Впрочем, правила игры устанавливал не он, а известие о коме генерала являлось всего лишь вариантом экспресс-усиления ситуации.
– Читайте, коммандер. Мне будут нужны ваши комментарии для передачи моим боссам.
Малахольм повертел в пальцах флешку, допил напиток (пахнуло запахом новомодного цитомора, способного убить человека при передозировке) и ушёл в свой спальный отсек. Наступила пора действовать.
Вересов мысленным усилием активировал нанит-блок, продолжая изображать туповатого капитана космобаржи.
Из невидимых со стороны отверстий костюма под лопатками вылетели два мини-роя нанороботов, имеющих конкретное целевое задание нейтрализовать всё живое в помещении рабочего модуля командира базы. Наниты были не видны невооружённым глазом, но как правило все военные объекты контролировались наносканерами, и при обнаружении нанодронов автоматически включались системы подавления их электроники и связи, что приводило к отключению кластеров. Вересов не исключал этого варианта и был готов к любому изменению ситуации. Единственное, чего не хотелось, – начинать активную стрельбу, и он ещё до стыковки баржи с базой решил выполнить задачу, не сделав ни одного выстрела.
Надежды на отсутствие наносканеров не оправдались. Причём это была стационарная система, обслуживающая внутренние помещения базы, а не комплексы индивидуальной защиты, которыми снабжали «кокосы» космодесантников. Отключить её извне было невозможно. С другой стороны, если бы камуфляжные комбезы боевиков имели «кольчуги» наподобие системы, охранявшей Вересова, ему пришлось бы повозиться, нейтрализуя защиту. Поэтому он просто решил действовать на опережение, надеясь на свою реакцию.
Невидимая атака была проведена за считаные доли секунды. Наниты легко обнаружили цели – головы, шеи и лица двух боевиков в зале – и привели в действие «жала» – наношприцы размером с бактерию, вкалывая под кожу парней парализующее мышцы вещество.
Оба громилы застыли, не успев понять, что произошло.
Система подавления нанитов, встроенная в стены поста, наконец сработала, посылая широкополосный электромагнитный импульс, убивающий роботов, но было уже поздно: атака достигла цели. Фозмы возле комбайна управления, не получившие приказа ответить на атаку, остались неподвижными.
Над панелью защитных систем выросла алая световая опухоль, коротко рявкнула сирена тревоги.
Из бытового отсека выглянул Малахольм, вопросительно вздёрнув брови.
– Что проис… – закончить он не успел.
Третий кластер нанитов, активированный Вересовым, облепил его лицо роем невидимых «комаров», и коммандер замолчал, вытаращив глаза.
На панели связи мигнул оранжевый огонёк.
– Господин коммандер, у нас сработал сторожевой автомат. У вас проблемы? Включить тревогу?
– Не надо, – сказал Вересов, почти не шевеля губами. На уголках губ у него было закреплено специальное устройство, формирующее направленную звуковую волну, и услышать его голос мог только человек, к которому он обращался непосредственно.
– Не надо, – послушно повторил Малахольм.
– Случайно активировали нанозащитника почты.
– Случайно активировали нанозащитника почты, – повторил Малахольм.
– Всё в норме, пришлите чистильщика.
– Всё в норме, пришлите чистильщика.
Вересов подошёл к Малахольму вплотную, уткнулся губами в его ухо.
– Придёт чистильщик, отдайте ему мой флеш, проверьте защиту и отошлите. Расслабьтесь!
Малахольм вздохнул свободней, лицо его разгладилось.
Звякнуло. Окошко фейсфона у двери показало фигуру женщины в камуфляж-унике.
Вересов запоздало отреагировал жестом: впусти!
Малахольм хрипло проговорил:
– Впусти.
Дверь открылась, вошла высокая грудастая воительница с красивым славянским лицом, но черноглазая и черногубая; в моду вернулась чёрная помада. За ней просеменил ростом с дога обезьяноподобный фозм. Малахольм протянул гостье флешку Вересова.
– Деактивируй.
Красавица мельком глянула на Вересова, взяла флешку, потом снова посмотрела на посетителя,
