Ох!
Запоздалое смущение опалило щеки. Какое же счастье, что тут темно!
И как теперь себя вести? Что сказать? Ведь надо же, наверное, что-то сказать?
Мысли хаотично запрыгали в голове словно белки. Однако первым прервал молчание Белогор.
— Тебе не обязательно было это делать, — глухо сказал он.
Это он что думает, я через силу его поцеловала?! Считает меня настолько расчетливой? Хотя… а что еще тут можно подумать? И главное, что я хочу, чтобы он подумал?
Нет, такие вещи нужно обдумывать на трезвую голову.
— Я должна была поддержать легенду, — не нашла ничего более умного для ответа я.
— Легенду? А-а, да, конечно, — протянул Белогор. Мотнул головой и, развернувшись к выходу, бросил: — Что ж, уже поздно. Ложись спать, царевна.
Царевна… ох как же надоело это обезличенное обращение!
— Марья, — вырвалось само собой.
— Что? — он остановился.
— Меня Марьей зовут. Все, — пояснила я. — Только ты царевной, а не по имени.
Белогор обернулся.
Ух, как же это оказывается тяжело смотреть в глаза мужчине, когда в крови пузырьками играет вино, а дыхание еще сбито от поцелуя! И вдвойне тяжело удержать себя от того, чтобы не шагнуть к нему и снова ощутить… почувствовать…
Ну скажи что-нибудь, пенек иномирный! Я же нутром чувствую, что обидела тебя!
И тут Белогор улыбнулся, отчего от пяток к макушке мгновенно прошла горячая волна.
— Не думал, что для тебя это настолько важно, — произнес он. — Извини. Еще раз спокойной ночи… Марья.
Дверь за ним закрылась. А я поймала себя на том, что стою и широко улыбаюсь в ответ.
Горячая волна отступила, но не оставила опустошения. Наоборот, во мне поселилось предчувствие чего-то хорошего и радостного.
Конечно, может, это было просто вино, но заснула я в самом замечательном настроении. Да и проснулась тоже.
Потом, правда, вспомнила события вчерашнего вечера, и радость слегка поутихла, сменившись неуверенностью.
Теперь, когда алкоголь полностью выветрился из головы, я полностью осознала, что натворила. Но вместе со смущением и руганью себя за несдержанность, от воспоминания о поцелуе сердце забилось чаще, и я поняла: влипла. И сильно.
Потому что, даже будучи трезвой, хотела его повторения.
И как теперь Белогору в глаза смотреть? Делать вид, что ничего не было?
А ведь именно так, похоже, и придется поступить. Не могу же я взять и отбросить все подозрения и опасения из-за одного поцелуя и улыбки Белогора на прощание… чтоб о нем думать поменьше!
Пока я умывалась в прилегающей к спальне ванной комнате с мозаичными стенами и мраморной купальней, упорно убеждала себя в том, что ничего особенного, по сути, не произошло. А значит, так сильно нервничать не из-за чего.
Это был обычный поцелуй! Да, не похожий ни на один из тех, которые были раньше, но разве я так много целовалась, чтобы сравнивать? Вот то-то и оно, что нет!
Поэтому надо принять как факт — поцелуй был простым и продолжения иметь не будет. Так что нечего о нем думать, лучше сосредоточиться на более важных вещах. Например, на спасении отца.
А еще надеяться, что излишнее любопытство Будур не обернется в последний момент помехой нашим планам. Ведь теперь, в здравом уме и твердой памяти, мысленно возвращаясь к разговору с Будур, я понимала, что та явно пыталась вытянуть побольше информации о Белогоре. Исподволь, осторожно, но настойчиво.
Вот только зачем? Хотела понять, насколько он опасен для них? Или еще почему-то?
А я потеряла осторожность, повелась, напилась и… впрочем, не так много я и рассказала — сама слишком мало знала. Да и Белогор, словно почуяв, вовремя пришел.
Но не стоит забывать, что Будур — чародейка, и сильная, а значит, как и все они, себе на уме. И ладно если ее интересует сотрудничество. А если нет? Если она начнет гадости строить, как Василиса?
Ну не верится мне в бескорыстную помощь! Они ведь с Ала Ад-Дином ничего взамен не попросили! Ни денег, ни услуг…
В общем, в гостиную я выходила озабоченная исключительно возможными проблемами от новых пока еще союзников.
Белогор уже был здесь и, сидя за столом, завтракал какими-то мясными шариками в красном и явно очень перченом соусе. Впрочем, едва завидев меня, колдун улыбнулся и поднялся.
— Доброе утро, Марья, — поприветствовал он и шагнул было ко мне, но почти сразу остановился и посерьезнел. — Что-то не так?
— Наверное. Не знаю, — ответила я и вывалила на Белогора весь ворох утренних подозрений.
— Да, я думал, зачем им это, и пока ответа не нашел, — он кивнул. — Но все же от помощи отказываться нам нет причины. Ли-Сан действительно сможет заменить Ала Ад-Дина, а клятву, которую я с нее взял, снять нельзя. Никак. Только исполнить. Так что не волнуйся. Я все держу под контролем.
Ой, как же приятно такое слышать!
«Если только забыть о том, что под контролем нужно держать и тебя…»
— Садись лучше, поешь, — предложил Белогор, возвращаясь к столу. — Скоро отправимся обратно.
— Снова через Навь? — подавив вздох досады, я последовала за ним. — Надо бы попросить у Аладдина одежду потеплее. Особенно для Ли-Сан. Если она оденется как вчера, совсем окоченеет.
Но Белогор отрицательно качнул головой:
— Нет необходимости, я открою Тайную тропу прямо ко дворцу Кощея. Источник я чувствую, он нас и притянет. Возвращаться домой всегда легко.
Домой? Вот даже не знаю, как и реагировать на то, что он мой дом уже своим считает…
Ладно, разберусь с этим позже, а сейчас все-таки надо поесть. Кто знает, что сегодня еще произойдет?
С этой мудрой мыслью я переключила внимание на стол и все, что на нем находится. Кроме перченых мясных шариков здесь обнаружились блюда со свежими лепешками, тарелка хрустящих спиралек, которые неожиданно оказались такой специфической яичницей, и мисочка с кунжутной пастой. На сладкое — пахлава, ореховый шербет и что-то похожее на наш рахат-лукум. Запивать все предлагалось легким вином или
