– Я скоро вернусь. – Хорошо, что можно на время удрать, потому что пушки с кесарскими клеймами жаль почти до слез! – Я уж думал, мне тут одному… К Змею, как у вас вышло?
– Да просто прелесть, как! – каданец красноречиво хлопнул по эфесу. – Прошли по широкой дуге, попутно заставили ублюдков убраться куда-то за северные холмы. Полковник от монсеньоровой лихости как рот открыл, так и не закрывает. А твой-то что?
– Ранило. Противно, но не опасно, в тыл уволокли.
– Повезло… И ему, и для дела лучше, чтоб лишних поменьше.
– Пока никто не понял. – А что потом будет, гадать нечего. Сперва дожить надо и придавить китовую погань!
Прорывающаяся сквозь лихую веселость ярость давала знать, что твари поблизости и входят в раж, но это было ожидаемо, оставалось не сорваться самому. Сволочь Вирстен держал себя в узде неделями, подлец-родич, до которого дело еще дойдет, сдержался, даже продув поединок, ну и ты не взбрыкивай. Получится убивать – убивай, главное, чтобы не в ущерб делу, а сейчас взять себя в руки! Немедленно, ты – полковник, а не… орденская кошка.
Довод подействовал, хоть и странно: на смену злости пришел смех, который опять разозлил. Сколько, в конце концов, можно ржать?! Или это оттого, что тебя утром убивали? Убивали, да не убили, вот другим дожить до появления Ворона не повезло. Тому же Мики… Неужели это было сегодня? Закатная тьма, кровь, жара, запертые ставни, осознание неизбежности? А теперь он, видите ли, жалеет пушки.
– …моряки мечтательны. Особенно Вальдес.
– Прошу простить, я в самом деле… распустился. Монсеньор, что делать с пушками? Взрывать или заклепать?
– Кажется, тебя не устраивает ни то, ни другое.
– Утащить не выйдет, упряжек нет!
– Если не хочешь ни тинты, ни пива, а «крови» нет, пей крепкое. Теперь к делу. Видишь? – Ворон указал на равнину, где линия схватки успела сместиться на юг, причем существенно. Китовники главным образом давили в центре, но о батарее фок Зальмера тоже не забыли – на нее надвигался чуть ли не целый полк!
– Ах ты ж… Пехота прикрытия не выстоит.
– Если с толком поддержать огнем, выстоит, так что пушки мы взрывать не будем. Восемь орудий с правого края – твои. Поможешь Зальмеру, а я позабочусь о гвардии фок Ило. Уж больно они уверены и смелы, непорядок.
– Поддержать Зальмера? – вот теперь Руппи наконец обалдел. – Я?
– Полагаю, на флоте ты не только подонков вешал, а тут еще и не качает. Бруно без нас и Зальмера не выдержит, Зальмер же не выдержит без нас, так что все получится. Пошли!
– Батарею Зеппа… моего друга, я принять был готов. – Он же умеет! Не как Зальмер, конечно, но умеет! – Нужна прислуга!
– Кто справится с конем, тот железяку всяко объездит. С наводкой первого залпа я тебе помогу, а дальше изволь сам.
Ну да, как же наследнику Фельсенбургов да подвести Первого маршала Талига?! Справимся как-нибудь. Рейтары, конечно, будут медлительней канониров раза в два, и еще они будут путаться и не знать, за что хвататься. Приспособить, что ли, знакомые команды к незнакомым конникам штуковинам? Любопытно, хоть один наводил на цель что-то крупней мушкета?
Кавалеристы так и галдели возле правых пушек. К вернегеродцам присоединились ландхутцы во главе с довольным собой, полком и боем Раухштейном.
– …беспримерная отвага герцога, – горячил он переступавших с ноги на ногу подчиненных и их вечных соперников, – приумножает славу кесарии. Этот день наша доблестная кавалерия будет вспоминать долго.
– Будет, – заверил в спину разошедшемуся герою Алва, – и сейчас вы поймете, почему. Кесарии – а её интересы превыше всего – в данный момент вы нужны в качестве артиллеристов. Руппи, три эскадрона – к пушкам, остальные – в охранение, беречь наш покой вместе с ландхутцами. Спешивай людей и веди к орудиям. И вот что еще… Раухштейн, у вас есть монетка?
– Господин командующий…
– Мне нужна монета кесарии Дриксен. И желательно поновее.
Выручил Штурриш, надо думать, от сердца оторвал. Алва поймал солнечный луч золотым кружком, как час назад клинком.
– Его величество Готфрид или Лебедь? Полковник, ваше слово.
– Его… Лебедь Зильбершванфлоссе!
– Вы сказали, вас услышали.
Монета взлетает к синему, будто никто и не думает воевать, небу и падает на закопченный снег. Его величество Готфрид смотрит мимо подданных в свою нынешнюю вечность.
– Поднять над батареей знамя вернегеродцев! – объявляет командующий, и это отнюдь не насмешка! – Пусть видят. Раухштейн, вы не проиграли: отбивать атаки внизу тоже следует под знаменем.
Глава 12. Гельбе
1 год К.В. 1-й день Зимних Скал
1
Ноги Кану Арно ломать все же не стал, да и о конвое приходилось думать, так что шли кентером. Сперва пустошами, потом потянулись обозы и резервные полки; ждущие своего часа офицеры весело салютовали проезжающим и явно были не прочь поболтать, не наблюдалось ни излишней суеты, ни тревоги, ни хотя бы напряжения, вот и хорошо! Или… плохо?! Вдруг что-то с Ли? То, что здесь именно сегодня устроили сражение, отнюдь не значит, что в Западной Придде, или куда там занесло братца, тихий праздник. Да еще лошадь эта огненная…
С утоптанной прошедшими раньше эскадронами дороги сбиться было затруднительно, и Арно, доверившись Кану, прикрыл глаза. Виконт, как мог, старался ухватить хотя бы тень недавних странностей – без толку. Выходит, померещилось? И Валентину тоже?! Или дело все же в бесноватых, твари где-то поблизости поперли вперед целым полком, вот и аукнулось. Хорошо бы, будь так, да не верится…
Первую беготню Арно приметил у подножия эмилева кургана, который с какого-то перепугу взяли в кольцо вальдзейский батальон и пара эскадронов кирасир. И это не считая целой оравы «фульгатов»! В рейд, что ли, собрались? Уже интересно… Незнакомый капитан-кирасир, явно узнав если не маршальского братца, то знаменитого на всю кавалерию мориска, махнул своим, бело-черная стена разомкнулась и тут же сомкнулась, сбоку мелькнула знакомо изогнутая чубарая шея. Змейка! И, само собой, Луи. По своей воле разведчик в ставке бы не застрял, значит, для чего-то придержали.
– Луи, кого ловим?
– Да некого, бабка твоя гусячья, ловить! – со злостью выпалил «фульгат». – Зачесались, когда гады уже нагадили! Маршала… брата вашего, приложило здорово!
– Подробнее. – Вот тебе и конь горящий! – Что с командующим, и где он?
– Там, – Луи кивком указал на вершину, – палатку ему поставили, больше не знаю ничего…
– Кана постереги!
Таким галопом Арно в горку еще не бежал, часовых было по двое при каждом булыжнике, и ни одна рожа не остановила! Неужели вовсе худо?
Никаких палаток рядом с обычным навесом наверху не оказалось; виконт чудом не завопил, хорошо, догадался глянуть на другую сторону, там пропажа и отыскалась. Стоит, родимая, и у входа толкутся офицеры, кто-то знакомый, кто-то – не очень. Генералов не видать, зато полковников… И расступаются, как перед маршалом или… родичем покойника.
– Господин командующий жив, – выходит, он это вслух брякнул, если образовавшийся рядом Сэц-Пуэн
