— А ты сама что думаешь?
— А бес их знает, — беспечно отмахнулась Дарья и солнечно улыбнулась. — Если б своими глазами не увидела — и не подумала б, что они до сих пор здравствуют. По Европе, когда христианство насаждать начали, всех инакомыслящих и инакодействующих под корень вырезали да огнем жгли. Не уверена даже, что сам Олаф понимает, насколько удивительны свойства его тела и наследие в целом. Представляешь, сказал, что с детства таков. Врачи диагностировали высокий болевой порог, а больше его самого ничего не интересует. По мне, так лжет, конечно, но кто я такая, чтоб в душу лезть…
С этими словами улыбка Дарьи трансформировалась в хитрую ухмылку, и я сразу поняла: залезла и еще как. А сейчас и ко мне попытается.
— Это, конечно, не мое дело… — вроде как издалека начала Дарья, попутно рисуя на столе пальцем замысловатый узор. — Но…
В дверь позвонили вновь.
И даже не знаю, чего в этот момент во мне было больше: озадаченности от очередного незапланированного визита или облегчения от того, что можно избавиться от общества любопытной целительницы без особых усилий.
— Звонят, — озвучила я очевидное, когда нетерпеливый визитер вновь потревожил дверной звонок.
На лице Дарьи промелькнули все мучения мира, в одну секунду обозначившие ее нежелание делить мое внимание с кем бы то ни было. Но надо отдать должное целительнице — она была женщиной не только любопытной, но и мудрой. Знала, когда стоило отступить и выждать более благоприятный момент. Поэтому, торопливо пряча досаду, Дарья деловито поднялась, лучезарно улыбнулась и, подмигнув мне под очередную трель звонка, а также понизив голос, заговорщически выдала:
— Позже договорим, милочка. Смотрю, ты сегодня нарасхват. Проводишь?
Не став отвечать на риторический вопрос, — мне все равно встречать гостя, я кивнула, и мы отправились к двери. Уж не знаю, что за печаль мучила неизвестного визитера, но, пока мы шли, в дверь позвонили вновь, так что открывала я с легким раздражением. Понедельник! Девяти на часах еще нет! А тут нате…
Хм.
Неожиданно!
— Мм… Смотрю, ты нынче в ударе, — промурлыкала Дарья, едва не облизываясь, во все глаза рассматривая раннего гостя. И тут же игриво поинтересовалась: — Молодой человек, а вы адресом не ошиблись?
— Нет, — довольно грубо отрезал небритый и откровенно помятый Виктор Одинцов, прожигая меня требовательным взглядом. — Не ошибся.
ГЛАВА 9
Вины за собой я не ощущала, прошлая и единственная наша встреча состоялась более двух месяцев назад и, мне казалось, завершилась достаточно нейтрально. Вот только внешний вид Одинцова говорил об обратном. Его хмурый взгляд, осунувшееся лицо, серые круги под глазами, мятая и явно несвежая рубашка — Виктор заглянул ко мне явно не после салона красоты или курортного отдыха. Да и не на свидание звать. Взгляд же его, которым он проводил осекшуюся Дарью, поспешившую вспомнить о срочных делах, был не только сердитым и уставшим от явного недосыпа, но и полным тревоги.
Я не раз и даже не два видела подобное в глазах просителей Гекаты, поэтому лишь молча посторонилась, пропуская незваного гостя внутрь квартиры, и так же молча указала направление.
Снова на кухню.
— Кофе, насколько я помню, — доброжелательно уточнила я, указывая Виктору на стул и проходя к плите. — Я вижу, вам не терпится озвучить цель своего визита, но прежде ответьте на вопрос: когда вы спали последний раз?
— Что? — непонимающе нахмурился Одинцов и нервным жестом поправил пиджак. — При чем тут это?
— При том, что вы истощены и одновременно излишне возбуждены.
Я сунула нос в холодильник и один за другим выставила перед окончательно озадачившимся гостем несколько тарелочек. Запеканка с изюмом, легкий овощной салатик, остатки жаркого, которое я планировала доесть вечером, и даже на пирожное не поскупилась, хотя его было жаль больше всего.
— Ешьте. Пока не съедите все, даже слушать не буду, — пригрозила я Виктору вилкой и только после этого вручила ему. — А я пока сварю кофе. Сахар, сливки или что иное?
— Можно немного красного перца, — растерянно пробормотал гость, уже примеряясь к жаркому. Его не остановило даже то, что еда из холодильника была прохладной. Шесть минут — и почти все тарелки пусты, последний кусочек запеканки съеден, но пирожное подвинуто в мою сторону.
— Спасибо, все очень вкусно. — В голосе Виктора слышалось смущение, но взгляд был уже более осмысленным и дружелюбным. — Вы всех своих гостей кормите?
— Только тех, кто на грани срыва.
Я поставила перед Одинцовым большую кружку кофе с перцем и только после этого сама села напротив.
Он открыл рот, чтобы возразить, но я сурово сдвинула брови и надавила тоном:
— Пейте. Все просьбы после.
— Вы уже и об этом догадались? — криво усмехнулся Виктор, но кружку взял. Я чуть наклонила голову, предлагая пояснить, и он это сделал: — Что я к вам с просьбой.
— А с чем еще можно прийти к ведьме в понедельник рано утром? — Я пожала плечами и поудобнее устроилась на стуле, дожидаясь, когда Одинцов завершит трапезу. — Уверена, не замуж звать и даже не с проверкой документов. — Он поперхнулся, я же, не обращая на это внимания, ровно продолжила: — Они у меня, кстати, в полном порядке. Это я так, к слову.
Кофе гость допил в два больших глотка. Нервно вытер салфеткой капли влаги, попавшие на подбородок и стол, осуждающе цокнул, поморщился и только после этого посмотрел мне в глаза. Пять неимоверно долгих секунд внимательно изучал мое абсолютно спокойное лицо, после чего шумно выдохнул, словно перед прыжком в бездну, и выпалил:
— Мне нужна твоя помощь, жрица Гекаты.
Ни один
