– Вы считаете, что у меня плохие манеры? – заволновалась я.
– В том, что вы умеете вести себя за столом, хорошо воспитанны и неплохо образованны, я уже убедился. Дело не в этом. Возможно, кое-что… некоторые вещи, с которыми вы столкнетесь в замке, могут показаться вам странными. Я бы не хотел, чтобы вы судили обо всем сгоряча. Человек не выбирает свою участь, и потому…
– Странными? – насторожилась я. Страх нахлынул волной. Он окружил меня липкой паутиной, оскалился тысячей ртов. – Какие именно вещи? Пожалуйста, скажите!
Увы, собеседник, посчитавший нужным предупредить меня, не захотел продолжать разговор. Казалось, поверенный даже пожалел, что вообще его начал. Мы продолжили путь в тишине, и я – надо признаться, не без усилий – заставила себя держаться прямо и гордо. Может быть, не как королева в изгнании, но и не как глупая девчонка, обескураженная происходящим. Даже если в глубине души я и чувствовала себя именно так.
Когда, заскрипев, дверь замка открылась, первой встретила нас пожилая экономка. Она мне сразу понравилась. Невысокого роста, с забранными в тугой пучок седыми волосами, с добрыми серыми глазами, окруженными сетью морщинок. Эта женщина походила на бабушку, о какой я всегда мечтала. От души надеясь, что мы подружимся, я улыбнулась.
– Комната приготовлена, ваша светлость, – произнесла она, поклонившись. – Я сама отведу вас. Прошу!
– А мои вещи? – Я вспомнила, что багаж остался в карете.
– Их доставят, не беспокойтесь.
– Кажется, мы можем попрощаться, – сказал сопровождавший меня спутник.
– Разве мы не встретимся завтра?
– Я больше времени провожу в столице, чем здесь, но встречаться нам, разумеется, придется. Доброй ночи! И еще раз прошу – ничего не бойтесь!
Поверенный ушел, а я растерянно смотрела ему в спину, гадая, что же он имел в виду. Может быть, здесь водятся привидения? Учитывая возраст замка, такое вполне вероятно.
Экономка повела меня за собой, освещая дорогу несколькими свечами в подсвечнике, который осторожно несла в руке. Вслед за ней я поднялась по узкой каменной лестнице с холодными гладкими перилами, свернула в коридор, затем в следующий. Скрипнула дверь.
– Ваша спальня.
«Какая большая!» – подумала, переступив порог. Наверное, раза в три больше моей комнатки в обители, если не в пять. Устланный мягкими коврами пол, два узких стрельчатых окна, необходимая мебель, украшенная деревянными завитушками. Кровать под балдахином с покрывалом из алого бархата… Она слишком широкая для того, чтобы спать на ней в одиночестве.
– Располагайтесь! Ванная за той дверью. Мне приказать нагреть воду?
Предложение вымыться с дороги показалось привлекательным, и я кивнула.
– Прошу немного подождать.
Экономка покинула комнату, оставив мне подсвечник. Должно быть, она так давно жила в замке, что не боялась ходить по лабиринтам коридоров в полной темноте. Я присела на край кровати и ощутила себя среди всей этой роскоши очень маленькой и потерянной.
Через некоторое время комната ожила. Появились горничные, одна из которых несла мои скромные пожитки, а еще три – по два ведра с водой. Я удивилась, почему так много воды, но зашла в показанную экономкой дверь и обнаружила, что расположенная там ванна имеет весьма впечатляющие размеры.
Девушки смотрели на меня с таким любопытством, будто у меня было две головы, а на ногах – копыта. Однако же – помалкивали. Быстро наполнили ванну водой, положили рядом большой кусок мыла и выжидающе уставились на меня.
– Вам помочь раздеться, ваша светлость? – наконец нарушила молчание одна из них.
– Что? – опешила я. – Ох, нет, не нужно! Я сама справлюсь. Можете идти. Благодарю.
Когда горничные скрылись, я торопливо стянула одежду, бросила ее прямо на пол и юркнула в теплую воду. Почувствовав спиной гладкое дерево, блаженно зажмурилась. Как хорошо! В обители мы по-быстрому мылись в тазиках, не снимая нижних сорочек, и сегодня мне впервые за жизнь выдалось понежиться в мягкой ласковой воде по-настоящему. Потому я не смогла удержаться от искушения раздеться полностью, хотя наставницы наверняка этого не одобрили бы.
Мыло пахло не золой и дегтем, а лавандой и миндалем. Да еще и пены давало столько, что ею мгновенно наполнилась вся ванна, стоило опустить туда благоухающее средство для мытья. Я вытащила из волос шпильки, позволила длинным прядям свободно упасть на плечи и погрузиться в воду, в которой они поплыли, напоминая озерные растения. Затем, крепко зажмурившись, окунулась с головой и, вынырнув, громко фыркнула, смахивая с лица пену. С губ не сходила улыбка, уставшее после долгой дороги тело расслабилось в тепле, постепенно отдыхало и очищалось от грязи и пыли.
В отведенной мне спальне за дверью ванной комнаты внезапно послышались шаги.
Виенна уже предвкушала долгожданный конец пути, когда карету вдруг резко тряхнуло, и та завалилась на бок. Все произошло так быстро, что баронесса едва не свалилась с сиденья. Камеристка вскрикнула, выронила книгу и задрожала, как заяц перед охотничьей собакой.
Карета остановилась.
– Что, демоны вас всех побери, происходит? – открыв дверцу, раздраженно осведомилась Виенна у сопровождающих ее мужчин.
– Отвалилось колесо, – отозвался человек короля, имя которого баронесса выбросила из головы сразу же после того, как он ей представился. Смуглый, широкоплечий, с мрачным лицом, которое наполовину скрывала потрепанная шляпа, мужчина и сам походил на разбойника. Зачем только его величество нанял столь подозрительного типа?
– Как такое могло произойти?!
– Полагаю, карета не выдержала веса вашего сундука, – хмыкнул мужчина. Люди Виенны помалкивали, прекрасно зная, что, когда хозяйка в гневе, лучше с ней в беседы не вступать, лишь нахальный незнакомец осмелился говорить с ней так, будто был ей ровней! – А погода портится.
Подняв глаза к небу, баронесса убедилась в правоте его слов. Все указывало на приближение грозы. А ведь они еще не добрались до замка герцога, и поблизости – никакого жилья!
– Займитесь делом, почините карету! – распорядилась Виенна.
– Починка займет время – возможно, достаточно долгое.
– И что же вы предлагаете? Ночевать в чистом поле? Мне?
