Оставался нерешенным вопрос с одеждой и личными вещами. Неужели ей и дальше придется ходить в одном платье, точно простолюдинке? Себастьян уезжает, красоваться ей не перед кем, но все же подобная перспектива раздражала. Может, послать кого-нибудь в ближайший городок за портнихой и тканями? Кошелек-то у баронессы при себе, так что за оплатой дело не станет.
Вспомнилось, в каком виде явилась к завтраку жена герцога. В столице так уже многие годы никто не одевался. Видимо, в той дыре, где она росла, совершенно не следили за модой.
«Может, попробовать свести с ней дружбу? – поразмыслила Виенна. – Уговорить пригласить портниху, посоветовать пару приличных фасонов. И будто бы невзначай расхвалить Аларика, а герцога, наоборот, опустить в ее глазах. Может, запугать девушку? Соврать, что вкусы герцога в постели весьма своеобразны – и неопытная девица в первую же ночь сбежит от него с воплями? А что, неплохая идея. Надобно как следует все обдумать».
Баронесса довольно улыбнулась. До чего же увлекательно играть людьми, точно куклами в театре марионеток! Виенне очень нравились представления, которые давали в столичном театре. Сейчас она воображала, что в ее руках нити, с помощью которых она может управлять укравшей Себастьяна нахалкой. Нужно вложить в ее голову мысль, что наемник подходит простолюдинке гораздо больше, чем супруг, которого эта особа пока не успела толком узнать.
Конечно, хорошо было бы подложить ее в постель не к Аларику, а к северянину. Тогда герцог гарантированно не простит изменницу, соблазнившую, ко всему прочему, его лучшего друга. Но про хальфданца поговаривали, что он колдун, потому баронесса побоялась с ним связываться.
Время до вечера тянулось невыносимо медленно. Даже наемник-телохранитель не спешил ее навестить. Виенна еще немного подремала, успокаивая себя тем, что дневной сон улучшает цвет лица. Затем появилась горничная с вопросом, не нужно ли чего госпоже. Баронесса велела принести ей холодный фруктовый напиток и воспользовалась случаем, чтобы поинтересоваться, нет ли поблизости умелой портнихи. Горничная подтвердила, что таковая имеется. Обшивает знатных дам, и ткани у нее на любой вкус.
– Я хочу заказать ей кое-что для себя, – произнесла Виенна, прищурившись. – Думаю, жена герцога тоже не откажется обновить гардероб. Что скажешь?
– Не мне решать! – пожала плечами собеседница. – Но я ей передам. Ведь и портнихе не очень-то удобно лишний раз кататься в замок.
– Оно и верно, – подтвердила баронесса, припомнив собственную дорогу сюда, когда она готова была проклинать всех, особенно предков Себастьяна де Россо, построивших родовое гнездо так далеко от столицы. – Передай. В долгу не останусь.
Удивленная внезапной щедростью горничная попятилась к двери, а Виенна с тоской вздохнула, вспомнив оставшееся в сундуке новое платье, надеть которое ей так и не довелось.
Себастьян уехал так быстро, что никто толком понять ничего не успел. Вместе с ним отправились двое мужчин, явившихся в столовую, а также несколько человек из замка. Зато Янис остался. Я столкнулась с ним в библиотеке, куда заглянула, чтобы взять что-нибудь почитать и хотя бы ненадолго отвлечься от сумбурных мыслей. Следовало поразмыслить над тем, как войти в доверие к Ортензии де Россо, но сейчас я была не в том состоянии, чтобы идти к ней. Даже если она расстроилась из-за внезапного отъезда внука, пока мы не настолько близки, чтобы успокаивать друг друга. На все нужно время, и на то, чтобы суровая герцогская бабушка приняла меня, его, должно быть, потребуется немало.
В обители меня учили многому. Истории, географии, рукоделию, искусству правильно держать вилку и нож. Но не тому, как найти общий язык с женщиной, которая настроена против тебя, и не тому, как разобраться в собственных чувствах, когда чужой человек вдруг начинает становиться близким.
Почему все так сложно?..
Я едва не задала этот вопрос Янису, но сдержалась. Он, конечно, весьма дружелюбно меня встретил, но наверняка ради Себастьяна. Сама по себе я хальфданца не интересовала.
Даже если казалось иначе.
– Заскучали? – поинтересовался он, застигнув меня врасплох, когда я неспешно изучала книжные полки, восторгаясь, как много бумажных сокровищ хранится в замке.
– Немного, – призналась я. – Все случилось так… неожиданно. Скажите, герцогу действительно не угрожает ничего опасного?
– Если бы дела обстояли так, я был бы с ним, – отозвался северянин, но его обеспокоенный взгляд противоречил словам, и я вздохнула, понимая, что ничего нового из разговора не узнаю. Вот бы появилась возможность получить сведения, где сейчас находится Себастьян и в порядке ли он! Но ни одно письмо не дошло бы до него так быстро, даже если бы мне стал известен адрес, по которому можно отправить весточку. – Не тревожьтесь. Если… если с ним что-нибудь случится, я о вас позабочусь.
– После того как госпожа Ортензия выставит меня отсюда? – Я не хотела произносить этих слов, но они сами сорвались с губ. – Вы ведь знаете, что я ей не нравлюсь. И что наш брак с герцогом не может считаться настоящим, ибо пока заключен лишь на бумаге.
– Вы напрасно волнуетесь, – вымолвил Янис, и его пальцы легко, как по клавишам клавесина, пробежались по книжным корешкам. – Себастьян вернется целым и невредимым. А госпожа Ортензия смягчится, когда узнает вас получше.
– Спасибо, – пробормотала я, ощутив странную неловкость, и поспешила сменить тему. – Вы ведь знаете мальчика Луиджи, младшего внука экономки? Я собираюсь заниматься с ним счетом, чтением и письмом. Возможно, если ему понравится учиться, еще и прочими науками, которым меня обучали. Как думаете, хорошая идея? Вот только пока не решила, где заниматься.
– Можете проводить уроки прямо здесь, в библиотеке, – кивнул на стол хальфданец. – Только присматривайте за пареньком, чтобы книги не трогал. Себастьяну вы уже о своих планах рассказали?
– Да, конечно, он не возражал, – подтвердила я. – Правда, сам Луиджи и его бабушка еще не знают об этом. Но мне занятия в радость, ведь сама перестала быть ученицей совсем недавно.
– Что ж, оставляю вас наедине с книгами. Надеюсь, подберете что-нибудь по душе. Если понадобятся мой совет или помощь, я к вашим услугам.
Проводив собеседника благодарным взглядом, я снова принялась изучать толстые тома в книжных шкафах. Здесь нашлось место и сборникам стихов знаменитых поэтов, и сентиментальным романам из тех, которые запрещали
