– Чего? – закричал он.
Илья по каткам взобрался на корпус.
– Справа, в третьем доме, пулемёт. Первый этаж, окна мешками заложены! – крикнул Илья.
– Сейчас мы его прихлопнем!
Танкист закрыл люк. С открытым лучше, ибо вентиляторы не справлялись с загазованностью кабины при стрельбе снарядами. Но было несколько случаев, когда немцы кидали с верхних этажей ручные гранаты. То ли мастера были, то ли случайность, но попадали. Взрыв гранаты в танке – страшное дело. Осколки рикошетируют от брони, поражают экипаж. И счастье, если не сдетонируют снаряды, а то и хоронить нечего бывает. Были люди в экипаже, и нет их.
Танк выехал на перекрёсток, развернул башню, выстрелил по зданию. Снаряд осколочно-фугасный, но калибр крупный. Взрыв! Из окна мешки полетели, пыль. Потом здание стало оседать, грохот раздался. Это рушились стены. И дом рухнул на улицу, раздавив всех, кто в нём находился. Бойцы закричали «ура!».
ИС-2 развернулся, упёрся лобовой бронёй в борт «Пантеры», взревел мотором и сдвинул вражеский танк, вернее, что от него осталось, к разрушенному бронеколпаку, освободив перекрёсток.
К девяти утра 28 марта наши войска очистили от противника Нейгартен, к полудню взяли центр Данцига, а к четырнадцати часам закрепились на Амбарном острове. В ночь на 29 марта немцы при поддержке танков предприняли несколько контратак из Брайтенбах Гассе. Наступать в городе танками сложно. Максимум два танка могут идти борт о борт. Один ИС-2 и противотанковая пушка немецкие передовые танки подбили, другие не могли двигаться дальше, атака захлебнулась. К полудню 29 марта в районе взорванного немцами моста Маттенбуден сапёры смогли навести танковую переправу. Танки 59-й гвардейской танковой бригады перебрались через канал и с боем прорвались к костёлу Святой Варвары. Два дня ещё продолжались ожесточённые бои. Но 31 марта был очищен район Нижнего города и пригороды Кнайпаб и Штродайх. Немцы ушли за Мёртвую Вислу, один из кварталов в Хойбуде.
Войска заняли весь город. Порт Данцига был ещё под немцами, немного в стороне. Но солдаты уже вышли на побережье. Многие видели море в первый раз. Пробовали солёную морскую воду на вкус, зачерпывая касками. Фронт свою задачу выполнил, отрезал Восточную Пруссию от Германии. Это была первая, но не последняя часть захваченных Красной Армией немецких земель.
Стрельба и взрывы в самом городе стихли. Похоронные команды стали собирать павших бойцов, делать братские захоронения. Гражданские немцы, по приказу советского командования собирали и хоронили убитых немцев – военных и гражданских. Оставлять десятки тысяч трупов в городе при нехватке воды значит вызвать эпидемии. Водонапорные башни воду не подавали, не было электричества. Да и было бы оно, многие разводящие сети разрушены.
А перед командованием сразу встала задача – не дать немецкой группировке в Восточной Пруссии вырваться из «котла», соединиться с немецкой группировкой в Померании. Советское командование планировало провести несколько небольших операций, расчленить группировку на десяток мелких «котлов» и уничтожить по отдельности.
Поэтому 2-й Белорусский фронт разделился. Бо́льшая его часть развернулась к Восточной Померании, чтобы не допустить прорыва немцев из основной Германии, блокировать внешнее кольцо окружения. Другие части образовали внутреннее кольцо «котла». В уничтожении прусского котла принимали участие другие фронты – 1-й Прибалтийский, 3-й Белорусский.
Окружённая группировка немцев была мощной – по численности солдат, наличию танков и самоходных орудий, самолётов. Дрались немцы отчаянно, всё же своя земля, а не Советский Союз. Большими потерями с обеих сторон обошлась победа Красной Армии. Последние солдаты вермахта сдались после официальной капитуляции Германии.
