– Я не настырная, а любопытная! – отрезала Каролина.
– Ты, – сказал он грубо, – настырная, невоспитанная, не имеющая представления о личных границах девчонка. Твоим родителям надо держать тебя в строгости, иначе никто не возьмет тебя в жены.
Младшая Рудлог даже опешила.
– Это почему не возьмет? – обиженно спросила она. – Я красивая.
Послушник выпрямился, осмотрел ее с ног до головы.
– Я бы не взял. Ты шумная, а у девы должен быть тихий и мелодичный голос. Как переливы колокольчиков на ветру. Ты вульгарно красишься и слишком много надеваешь украшений, это смотрится нелепо. Ходишь тяжело, а поступь должна быть легкой и жесты плавными. У тебя темная кожа, а должна быть тонкой и белоснежной. Ты толстая.
Каролина Рудлог
Каролина задрала подбородок, хотя губы у нее дрожали.
– А что-нибудь хорошее во мне есть?
Он опять высокомерно осмотрел ее.
– У тебя хорошая осанка, – сказал неохотно.
– Ну хоть что-то. И совсем я не толстая, – стараясь сдерживать слезы и подавляя желание сбежать, проговорила Каролина. Ей было очень обидно. – Я фигуристая! И вообще я еще поменяюсь. Знаешь, сколько на мою руку будет претендентов? И вообще я выйду замуж за принца! Может, даже за вашего, за йеллоувиньского!
Вей Ши коротко рассмеялся.
– Для нашего йеллоувиньского принца с детства воспитывают трех жен, девочка. Из лучших родов страны. Они тихи, образованны и так красивы, что цветы от стыда закрывают лепестки, когда они проходят мимо. И помимо жен у него еще будет сто наложниц. По одной от каждой провинции.
Каролина слушала, открыв рот.
– Бедный принц, – с жалостью сказала она. – Так и с ума сойти можно.
– Что ты понимаешь, – презрительно откликнулся Вей Ши.
– У меня пять сестер, и это иногда напоминает сумасшедший дом, – серьезно пояснила принцесса. – А если бы нас было сто, боюсь, Рудлог бы не устоял.
– Будущие жены наследника и наложницы научены послушанию, – процедил послушник, доскабливая очередную лавку. – И знают свое предназначение. И не будут досаждать.
– Бедные, – опять вздохнула Каролина. – Вот так прожить, когда цель в жизни – не досаждать мужу. Да и вообще, наложницы – это глупость. Я бы никогда не согласилась, чтобы у моего мужа были какие-то там наложницы. Или еще какие-то жены.
– Это потому что ты не из Йеллоувиня, – буркнул Вей Ши. – Быть наложницей императора – великая честь для самой девушки, ее семьи и провинции. Это не отношения между мужчиной и женщинами, а отношения между императором и его землями. А жены обеспечивают преданность сильных родов.
– А как же любовь? – грустно поинтересовалась младшая Рудлог, продолжая чиркать в блокноте. Послушник, только набравший в ковшик кипятка, чтобы обдать скамью, посмотрел на принцессу с откровенной насмешкой и жалостью. Но тут же опять напрягся, шагнул к ней.
– Да я не тебя рисую! – возмутилась принцесса и в доказательство потрясла блокнотом. – Я вообще тигра рисую, вот!
Послушник почему-то смотрел на ее тигра с изумлением.
– А почему красный? – спросил юноша, впившись в Каролину жестким взглядом.
– Откуда я знаю, – огрызнулась она. – Нарисовалось так!
Он поморщился, молча сунул ковшик в котел, подхватил его шестом и понес дальше, к следующим лавкам. Каролина топала следом.
– Хочешь, я помогу тебе? – предложила она с сочувствием, когда он остановился и опять начал поливать кипятком лавки. – Ты не думай, я не всегда жила во дворце. Раньше мы жили в деревне, и я помогала по дому старшей сестре. И даже козу доила, вот! А ты доил когда-нибудь?
– Нет, – буркнул Вей Ши.
– А корову?
– Я что, какой-то грязный крестьянин? – процедил послушник.
Каролина удивленно окинула взглядом его простую бедную одежду.
– А чем ты лучше крестьянина? – рассудительно заметила она. – И он, и ты тяжело работаете, чтобы прожить. Тогда откуда в тебе столько высокомерия? Папа говорит, люди, которые зарабатывают на жизнь честным трудом, заслуживают уважения. Независимо от происхождения. Вот разве тебе было бы приятно, если бы я презирала тебя только потому, что ты вынужден работать, а я нет? Или потому, что моя семья богатая, а твоя нет? Это ведь неправильно. Главное не кто ты, а какой ты.
– Твой отец – идеалист, – презрительно откликнулся Вей Ши. – А ты еще слишком маленькая и глупая. В мире происхождение значит все. Сильнее кровь – ближе к богам. Простолюдин может позволить себе все, с него спроса нет. А тот, кто отмечен божественной кровью, отмечен и большой ответственностью.
– О, – протянула младшая Рудлог, – так ты правда из обедневших аристократов? Но это же не значит, что надо быть таким злым. Я от тебя ничего достойного уважения еще не видела, если честно. Ты все время задираешь нос и грубишь. С тобой очень трудно общаться.
Он в раздражении повернулся к ней.
– Неужели непонятно, что я вообще не хочу с тобой общаться?
– Это понятно. А почему? – рассеянно спросила Каролина. Пальцы опять потянулись к блокноту, и красный карандаш из пенала сам прыгнул в руку. Сам, честное слово!
– Тебе сколько лет?
– Скоро будет тринадцать! – гордо заявила принцесса, вновь рисуя тигра. На этот раз он прижался к земле и готовился атаковать.
На самом деле тринадцать исполнялось в августе, сразу после Ангелининого дня рождения, но зачем уточнять?
– А мне – двадцать один, – сообщил Вей Ши, надраивая лавку щеткой. – Мне просто неинтересно.
– Неинтересно, – обиженно пробурчала Каролинка, пририсовывая тигру раздраженно ударяющий по боку хвост. – Зато мне интересно, вот! И вообще, храм для всех, хочу и хожу. Хочу и стою рядом! Хочу и разговари…
– Великий праотец, это худшее из наказаний! – резко выдохнул послушник. – С тобой невозможно находиться рядом, ты шумная, невыносимая деревенщина! Даже в казармах было спокойнее!
Каролина надулась, топнула ногой.
– Слушай, почему ты все время грубишь? И такой высокомерный, а сам ведь ничего из себя не представляешь! Даже дедушке помогал с таким лицом, будто тебя сейчас стошнит! А еще… еще ты на девчонку похож, вот!
И, не найдя больше слов, от избытка чувств швырнула в него карандаш. Вей Ши, стоявший вполоборота, дернулся в сторону – и от резкого движения остатки кипятка из ковшика плеснули ему на рубаху.
– Мамочки, – пискнула Каролинка, мгновенно растеряв запал и прижав блокнот к груди. – Прости, пожалуйста, извини, я не хотела, правда!!!
Вей Ши с шипением тянул рубаху вверх, и принцесса замерла. Спина его была покрыта розовыми длинными рубцами. Каролинка ахнула, и йеллоувинец быстро повернулся к ней лицом. Бок его покраснел, и он набросил рубаху на спину, завязав рукава на шее.
– Тебя что, кто-то избил? – всхлипнув от ужаса и жалости, спросила принцесса. – Когда я впервые тебя увидела, их не было… Мамочки! Это из-за меня, да? Тебя так наказал Четери? Как же так?
На последних словах голос ее сорвался, и она горько заплакала, размазывая слезы по щекам вместе с тушью.
– Какой кошмаааар! Как же тааак? Я думала, он доообрыыый… – принцесса подскочила к Вей Ши,
