– Я выйду за тебя, – сказала я сипло ему в грудь и вдохнула его запах, – а сейчас мне нужно привести себя в порядок и сообщить родным. Они ждут и хотят присутствовать на обряде. Ты можешь пригласить близких со своей стороны.
– Я рад, Марина, – с облегчением проговорил Кембритч.
– Но ты больше не прикоснешься ко мне, Люк, – спокойно продолжила я и подняла голову. В глазах его была усталость. – Я буду тебе женой, буду растить нашего ребенка – и на этом все. Надеюсь, у тебя хватит ума не афишировать своих любовниц. А к себе я тебя больше не подпущу. Не могу, Люк. Все. Все разбито. Брак наш будет либо на таких условиях, либо его не будет, и пусть все катится к чертям.
Он долго смотрел на меня, потом невесело усмехнулся, отошел.
– Я сейчас соглашусь на это, детка. А потом поговорим. Я сумею тебя переубедить.
– Нет, Люк, – грустно сказала я. – Не сумеешь.
В замок мы возвращались рядом, не касаясь друг друга. По пути нам встретился какой-то страшный старик с выпученными глазами, поклонился мне, подал маску. Я отбросила ее – какая уже разница?
– Леймин, – проговорил Люк, – проследите, чтобы о случившемся не болтали.
Старик что-то буркнул, кажется, «уже сделано».
– Вы не находили случайно мой телефон? Мне нужно позвонить матери.
Леймин молча достал из кармана трубку и протянул Люку. Он нажал на кнопки.
– Матушка, – услышала я, – я сегодня женюсь. Да… не волнуйся. Потом все расскажу, времени нет. Жду тебя через час в Вейне. Захвати Маргарету и Берни. Церемония будет камерной…
Дальше я не слушала, ускорившись. Передо мной распахнули дверь замка. В холле было тихо и пустынно, будто все слуги попрятались. Ирвинс, бледный и тревожный, проводил меня в огромные, вычищенные, шикарные покои с монументальной кроватью в спальне.
– Это семейные герцогские покои, госпожа, – тихо объяснил он. – Сейчас сюда придут горничные и замковый маг. Платье мигом почистят, вот увидите!
Он ушел, а я в ожидании горничных пошла в ванную комнату, напоминающую большой позолоченный музей. Умылась, сняв макияж и темные подтеки с лица и рук. Посмотрела на некую счастливую невесту, красноглазую и серую, в зеркало. И, твердо пообещав себе, что ни взглядом, ни словом не дам родным повода для беспокойства, позвонила Василине.
Венценосная сестричка на звонок откликнулась сразу, будто сидела у телефона.
– Васюш, – сказала я жизнерадостно. – Мы договорились. Мне уже не терпится влезть в брачный хомут, поэтому жду в Вейне в час дня. Очень хочу вас видеть.
– У тебя все в порядке? – настороженно спросила проницательная старшая сестра.
– Придешь – сама убедишься, – беззаботно откликнулась я, сдерживая нервный смешок. – Конечно, я нервничаю, но я очень счастлива, Василина.
– Я рада, – проговорила она мягко. – Мы будем, Марина.
Тихие горничные почистили платье и оставили его магу – довести до ума, лицо мое тоже привели в порядок. От Люка принесли украшения – рубины в золоте, серьги и ожерелье, и я равнодушно надела их – сил бороться больше не было.
Через сорок минут прибыли мои родные, и только боги знают, каких усилий мне стоило ничем себя не выдать. Их проводил к моим дверям сам Люк – я слышала его голос, но в покои он не входил. Была здесь и Ани, и ее муж, дракон Нории, – его испытующего взгляда я испугалась больше всего. Умоляюще посмотрела на него: не выдавай, не говори!
Он чуть нахмурился и отвернулся, а потом и вовсе вышел вместе с отцом и Марианом, отговорившись тем, что не хочет мешать женским приготовлениям. Каролинка же, погрузившись в себя, сидела прямо в платье на ковре и, поглядывая на меня, рисовала. И вид у нее был самый вдохновленный.
– Я кое-что принесла тебе, – проговорила Василина, разворачивая мягкий сверток. – Наклони голову.
Сестра покрыла мои волосы красной кружевной полупрозрачной фатой, спускающейся ниже колен, закрепив ее на голове тонким рубиновым венцом.
– И я, – сказала Ани, надевая мне на палец золотое кольцо, украшенное драгоценным красным цветком шиповника. – Это мамино. Помни, кто ты есть, Марина.
– Я помню, – подтвердила я тихо. И на секунду позволила себе слабость – прижалась к ним, пытаясь напитаться силой и уверенностью. Потому что внутри я была совершенно опустошена и оглушена.
Но когда пришло время, я, расправив плечи, в красном, белом и золотом, как и положено невестам рода Рудлог, прошла по пахнущим свежестью лестницам замка Вейн и спустилась в окружении родных во внутренний двор замка. Там, у кованых дверей старой часовни, одетый в традиционный свадебный сюртук и брюки, ждал меня Люк, мужчина, подаривший мне самое солнечное счастье и сам же разрушивший его. Рядом стояли его родные: привлекательная черноволосая женщина, очень похожая на Кембритча, которая не могла быть никем иным, кроме как его матерью, офицер с добрым лицом и юная девушка с колючим взглядом – видимо, младшие брат и сестра.
Мы поженились в маленькой, пахнущей сыростью и камнем часовне. Люк крепко держал меня за руку, а мне под ликами шести богов было зябко и страшно: они-то всё видят! А если сейчас прервут свадьбу?
Но каменные статуи молчали, и текли под шестиугольным куполом слова старого брачного обряда. Мы поклялись друг другу в вечной любви – это звучало насмешкой, – мы дали обеты быть верными и беречь друг друга – и я едва удержалась от слез. На моем запястье застегнулся браслет в виде кусающего себя за хвост змея, и я, стараясь не дрожать, застегнула такой же на запястье Люка. Выдержала. Все выдержала. Но впереди была пустота.
Когда он поднял фату и поцеловал меня, я не почувствовала ничего.
Свадебный обед тоже удался на славу. Маленькая столовая со множеством зеркал, на которых были выгравированы витиеватые гербы Дармонширов, была украшена цветами. Очень светлая, в бежевых и золотых оттенках, очень уютная и праздничная – можно было бы умилиться, но сейчас это все казалось мне чуждым. За короткий перерыв после церемонии, когда мы готовились к обеду, я немного пришла в себя, но все равно окружающее воспринималось глухо и странно, как будто я сидела под стеклянным куполом.
Мы собрались за круглым столом, и беседа текла вполне непринужденно, прерываясь на смену блюд. За первым все усиленно высказывали друг другу радость от столь неожиданного брака, не упоминая о его причинах, хотя вряд ли кто еще не знал о будущем прибавлении в славном семействе Дармонширов. От потоков словесной патоки казалось, что густой мясной суп приобретает вкус засахарившегося меда, а в ответ на очередное поздравление мне хотелось истерично смеяться. Но родные были искренни и немного обеспокоены, и я терпеливо
