Не смотри.
Она вскочила на ноги и достала стилет, ее тени извивались по черепице и тянулись к юноше. Двеймерец выхватил ятаган, в другой его руке были зажаты еще два кинжала. Темные дреды качались у него перед глазами. Таких отвратительных татуировок Мия еще не видела – словно их нарисовал незрячий во время приступа эпилепсии. А вот само лицо…
Парочка, разглядывая друг друга, застыла, они были бездвижны словно статуи; казалось, что прошли не секунды, а часы, пока над ними завывал шторм.
– У вас очень хороший слух, сэр, – наконец произнесла она.
– Но ваша поступь лучше, Бледная Дочь. Я ничего не слышал.
– Тогда как?
Юноша улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.
– От вас воняет сигарилловым дымом. Гвоздика, кажется?
– Это невозможно. Я стою против ветра.
Двеймерец взглянул на тени, извивающиеся, как клубок змей, у его ног.
– Похоже, в этих краях невозможное в порядке вещей.
Мия уставилась на него. Крепкий, резкий, гибкий и быстрый. Рапира в мире палашей. Меркурио читал людей лучше, чем кто-либо другой, и научил ее делать выводы в мгновение ока. Кем бы ни был этот парень, каковы бы ни были причины, которые побуждали его искать Церковь, он не психопат, не из тех, кто совершает убийство ради убийства.
Любопытно.
– Вы ищете Красную Церковь, – сказала она.
– Тот толстяк отказался брать мое подношение.
– Как и мое. Думаю, нас испытывают на прочность.
– Я тоже так подумал.
– Возможно, они покинули эти места. Я собиралась отправиться в пустыню и поискать их.
– Если хотите умереть, есть более гуманные способы, – юноша указал за стены Последней Надежды. – Да и с чего вы начнете?
– Я планировала идти по запаху, – Мия улыбнулась. – Но что-то мне подсказывает, что лучше довериться вашему чутью.
Двеймерец внимательно на нее посмотрел. Холодный, изучающий взгляд карих глаз прошелся по телу Мии. Затем скользнул по кинжалу в ее руке. По теням у его ног. По шепчущей пустыне за спиной.
– Меня зовут Трик, – представился он, пряча ятаган за пояс.
– …Трик? Вы уверены?
– Уверен ли я в своем имени? Так точно.
– Я не хотела вас оскорбить, сэр, – ответила Мия. – Но если мы отправимся в Пустыню Шепота вместе, то должны по крайней мере быть честны друг с другом и использовать настоящие имена. А вас не могут звать Триком.
– …Ты назвала меня лжецом, девочка?
– Я никак вас не называла, сэр. И буду очень благодарна, если вы перестанете называть меня «девочкой», как если бы это слово было родственным тому, в чем вы испачкали подошву ботинок.
– …Странный у тебя способ заводить друзей, Бледная Дочь.
Мия вздохнула. Взяла свой гнев за ухо и опустила его на колени.
– Я читала о двеймерском обычае давать ритуальные имена. Их придумывают по заданному шаблону. Сначала существительное, потом глагол. Например: Спинолом, Волкоед, Свинолап.
– Свинолап?..
Мия моргнула.
– Свинолап был одним из самых презираемых двеймерских пиратов на свете. Наверняка вы о нем слышали.
– Я никогда не любил историю. За что же его презирали?
– За то, что лапал свиней[29]. На протяжении почти десяти лет он был грозой фермеров от Стормвотча до Донспира. За его голову обещали награду в триста железных. Ни одна свинья не чувствовала себя в безопасности.
– …И что с ним случилось?
– Люминаты. Их мечи сделали с его лицом то же, что он делал со свиньями.
– А-а-а.
– Поэтому вас не могут звать Трик.
Юноша осмотрел ее сверху донизу со странным выражением на лице. Но, когда он заговорил, в его голосе послышалась железная твердость. Оскорбленное чувство достоинства. Укрощенная, пожизненная злость.
– Меня зовут Трик, – повторил он.
Мия, прищурив глаза, бросила на него быстрый взгляд. Не парень, а сплошная загадка. А она всегда питала слабость к загадкам.
– Мия, – наконец представилась девушка.
Двеймерец медленно и уверенно зашагал к ней по черепице, не обращая никакого внимания на тени под ногами. Затем протянул руку. Пальцы в мозолях, на указательном – кольцо в форме трех змеевидных морских драков, сплетенных вместе. Мия снова оценивающе посмотрела на юношу, на шрамы и безобразные татуировки, на оливковую кожу, широкие и мускулистые плечи. Облизала губы и почувствовала солоноватый привкус пота.
Тени покрылись рябью под ее ногами.
– Рад знакомству, донна Мия, – сказал он.
– И я, дон Трик.
И, улыбнувшись, она пожала ему руку.
Глава 5
Комплименты
Девочка промчалась по узким улочкам, пересекла мост и ринулась вниз по ступенькам. На ее руках засыхала алая кровь. Нечто следовало за ней, темной лужицей неслось по пятам, шустро отскакивая от разбитых плит. Она понятия не имела, что это и чего хочет, – знала лишь то, что оно помогло ей, и без этой помощи она была бы такой же мертвой, как отец.
глаза открыты
ноги дергаются
из горла раздаются булькающие звуки
Мия подавила слезы, сжала руки в кулаки и побежала. Позади слышались крики и ругань душителя щенков и его приятеля. Но девочка была ловкой и быстрой, она ужасно боялась; страх даровал ей крылья. Она летела по кривым проулкам и над замусоренными каналами, пока наконец не сползла по стене в каком-то закутке, схватившись за бок.
В безопасности. Пока что.
Подобрав под себя ноги, Мия пыталась сдержать поток слез, как учила ее мама. Но они были гораздо сильнее и рвались наружу, пока она не сдалась. Икая и вздрагивая всем телом, она прятала зареванное лицо в красные от крови руки.
Отца повесили как предателя под надзором самого верховного кардинала. Мать заковали. Владения семьи Корвере передали тому ужасному судье Рему, скрутившему шею Капитану Лужице. А Юлий Скаева, консул итрейского Сената, приказал утопить ее в канале, как какого-то ненужного котенка.
Весь ее мир разрушили за одну перемену.
– Дочери, спасите меня… – выдохнула девочка.
Мия увидела, как тень под ней зашевелилась. Пошла волнами, словно поверхность воды, в которую бросили камешек. Как ни странно, она не боялась. Казалось, страх вытекал из нее, просачиваясь через кожу на ее ступнях. Она не ощущала ни угрозы, ни детской боязни чего-то неизведанного, притаившегося под кроватью, от которой раньше бросало в дрожь. Но она вновь ощутила то присутствие – или, скорее, отсутствие, – свернувшееся в ее тени на каменных плитах.
– И снова здравствуй, – прошептала Мия.
Она почувствовала это неосязаемое нечто. В своей голове. В груди. Девочка знала, что оно улыбалось – дружелюбная улыбка, которая отразилась бы и в глазах, имейся они у этого создания. Мия нащупала в рукаве окровавленный стилет, полученный с его помощью.
Подарок, спасший ей жизнь.
– Кто ты? – прошептала она в черноту у своих ног.
Ответа не последовало.
– У тебя есть имя?
Оно вздрогнуло.
Выжидая.
Вы-жи-да-я.
– Ты хороший, – объявила девочка. – Так что нужно подобрать тебе хорошее имя.
Очередная улыбка. Черная и нетерпеливая.
Мия тоже улыбнулась.
Решено.
– Мистер Добряк, – подытожила она.
Согласно табличке над стойлом, жеребца звали Рыцарем, но Мия довольно быстро узнала, что на самом деле он просто Ублюдок.
Сказать, что она не
