Он нажал на одну из компьютерных клавиш, и на пороге мгновенно возник охранник. Бладред велел ему отвести Ника в комнату под номером 17 и подготовить к ускоренному сканированию сознания новейшей моделью сканера.
Ник лихорадочно вспоминал уроки Полуэктовой и ставил всевозможные замки на свои мысли, хотя и понимал, что вряд ли ему удастся обмануть Бладреда.
Комната № 17 находилась совсем рядом. Нужно было пройти бело-голубой коридор и свернуть направо. Увидев в этой комнате точную копию садовника из Кибрэ, Ник даже не удивился. Он догадался, что это Манчини, тот самый биотвинер Мандарини в НРУ-1, что работал в лаборатории Джона Эдванса и предал их всех.
– Тебе удалось улизнуть из Кибрэ, да, Мандарини-Манчини? – только и спросил его Ник.
– Ты догадлив, Орлов. – Манчини холодно улыбнулся, не вставая из-за стола. – Я успел сбежать и от Эдванса, как только он стал что-то подозревать. А свое основное сознание я переместил из Кибрэ, когда Шарадов получил от вас сведения обо мне и хотел устроить проверку. Мой тамошний биотвинер, по правде говоря, – безобидное существо. Странный тип в камзоле, только и умеющий, что цветочки поливать…
– Это ты написал мне письмо от имени Теда? – прервал его Ник.
– В котором твой друг признается в предательстве? – Манчини закатил глаза. – А что, неплохая была шутка. Разве Тед не похож на предателя?.. Но впрочем, что-то я разболтался. Ляг вон туда и расслабься. – Он указал на кушетку рядом со своим столом.
– Твой сканер нельзя обмануть? – зачем-то спросил Ник.
– Разумеется! – встрепенулся Манчини. —
А зачем тебе обманывать? Ты честно подумай, готов ли ты погибнуть сам и обречь на гибель своих друзей или будешь помогать генералу, а значит, все останутся живы.
– Ладно. – Ник лег на кушетку и вздохнул. – Валяй, читай мои мысли.
Манчини сунул ему в руку компьютерную мышку.
– Что, – удивился Ник, – это и есть ваш хваленый сканер новейшего поколения?
– Дурак ты! Вот он, наш сканер. – Манчини любовно прикоснулся к теннисному мячику, лежащему на столе. – А мышка нужна для того, чтобы импульсы твоего тела сразу преобразовывались в текст на мониторе. Этот сканер распознает эмоции, которые испытывает человек в ответ на слова, действия, даже просто реагируя на ситуацию, в которой находится.
Ник пригляделся повнимательнее: «теннисный мячик» тоже был подсоединен к компьютеру, как монитор, мышка и клавиатура, только более тонким проводком.
– Значит, это что-то вроде детектора лжи? – спросил он.
– Похоже, но намного точнее. Детектор лжи дает ответы «да» или «нет», а с помощью этого сканера я выясню, чего ты боишься, что ты любишь и что ненавидишь.
– Круто, – оценил Ник.
Минут через пять в комнату № 17 заглянул сам Бладред. При виде столь высокого гостя Манчини чуть не уронил стул, порывисто вскочив, чтобы отвесить поклон. А Ник открыл рот от изумления: генерал с ног до головы был окружен белым свечением; оно распространялось недалеко, всего сантиметра на три-четыре, но Бладред был точно одет в электричество. Мальчик не удержался и спросил:
– Почему ты светишься, Бладред? В кабинете вроде этого не было.
Вопрос произвел и на генерала, и на Мандарини совершенно неожиданное впечатление. Генерал весь напрягся и стиснул зубы. Ник впервые видел его в растерянности. А Манчини пристально присматривался к хозяину, не в силах ничего различить. Наконец он решился нарушить тишину:
– Ваше превосходительство, мальчишка несет чушь! Сейчас я посмотрю… – Он пробежал глазами по монитору. – Н-нет… он правда так думает… сканер показывает, что он правда видит све…
– Заткнись, урод! – рявкнул на него Бладред. Он был в ярости, по лицу его пошли красные пятна.
– Батюшки! – весело сказал Ник, вставая с кушетки. – Кажется, я знаю твой маленький секрет! Ну конечно! Бело-голубой свет убивает микробы. А сейчас ты вышел из зоны его действия, и у тебя где-то спрятан крохотный генератор этого излучения, который защищает тебя!
– Охрана! – завопил Бладред, выбегая и захлопывая за собой дверь. – Запереть змееныша в камере пыток! Подготовить его к опустошению сознания!
Ник хотел было кинуться за ним следом, но путь ему преградили подоспевшие на зов хозяина боевики. Они скрутили ему руки за спиной и грубо поволокли сначала по коридору, а потом вверх по лестнице. В голове у Ника мелькнула мысль, что кабинет Бладреда находится ниже, чем камера пыток. Ему показалось это странным – зачем генералу забираться так глубоко под землю? Подозрительной была и реакция Бладреда на его догадку. Видимо, существовала еще какая-то тайна, к которой Ник приблизился, но до конца так и не разгадал. Вероятно, она могла погубить генерала, иначе почему он так вскинулся?
Охранники с силой втолкнули его в камеру. Ею оказалась та самая комната со страшным электронным креслом, которую Ник недавно видел на экране монитора у Бладреда. Только его друзей там уже не было. Охранники усадили Ника в кресло, приковав его руки и ноги длинными цепями с металлическими браслетами, а на голову надели шлем. Охранники действовали молча и очень быстро, очевидно, проделывали они это уже не раз.
Ник хотел узнать, сколько прошло времени, но часов в комнате не было. Он решился спросить у охранников:
– Последние желания исполняете?
– Шутить изволишь, парень? – оскалился один из них.
– Мне хочется знать, который час.
– Тебе жить-то осталось час-другой, не все ли тебе равно?
Тут Ник вспомнил, как Браун на лестнице в пирамиде сказал: «В семнадцать ноль-ноль от РШ не останется камня на камне».
– Мне не все равно, – настаивал Ник. – Я глухой и не услышу, как все будут ликовать по поводу успешных испытаний нового оружия. Мне нужно узнать, когда они закончатся.
Охранники недоуменно переглянулись и чуть ли не в один голос воскликнули:
– А за что ж тебя сюда упекли?
– По моей вине испытания были отложены на целый день.
– Ты слышал об этом, Лысый? – спросил один охранник другого.
– Не-а… – лениво отозвался тот.
– Это держалось в секрете, – пытался убедить их Ник. – Так скажете, который час?
– Без пятнадцати четыре, – снизошел охранник. – Доволен?
– Спасибо.
Ник понял, что помешать испытаниям уже точно не удастся, но до атаки на Основную Реальность оставалось еще больше часа. Он начал лихорадочно перебирать в уме варианты уязвимого места Бладреда. «Почему он выбежал как ошпаренный, когда понял, что я вижу его защитное антимикробное поле? И почему его не видел Манчини?» – мучительно размышлял Ник.
– А почему генерал Бладред светится? – как ни в чем не бывало спросил он у охранников.
– Ты что городишь, парень? Генерал, конечно, великий человек, но не святой, чтоб светиться! – Оба охранника загоготали. – У тебя небось крыша поехала от страха!
«Отлично, – подумал Ник. – Выходит, никто не видит этого свечения и мало кто знает о защитном поле. Наверное, знают его ближайшие помощники, ведь первый раз об этом проговорился еще Альфонский.
А когда проговорился, чуть язык не прикусил от страха. Значит, эту защиту в принципе можно сломать… Ну, конечно! Как я сразу не догадался! – От волнения Ник даже попытался вскочить с кресла. – Крохотный генератор, который он носит с собой, – это маленький нейрокомпьютер! А мне под силу разгадать любой охранный код, заложенный в компьютер человеком, да и любой код, созданный самим компьютером!»
Неожиданно в камеру ворвался Бладред.
К своей радости Ник снова увидел свечение, окружающее генерала.
– Я просмотрел показания сканера Манчини, – ледяным тоном произнес Бладред. – Они говорят о том, что по-хорошему ты со мной работать не хочешь, паршивец! Ну да мы тебя заставим, – прошипел он и добавил, обращаясь к охранникам: – Приступайте!
Ник постарался сосредоточиться, чтобы проникнуть в генератор защитного излучения, но это оказалось
