Тот, весь в антимагических цепях и под прицелом пары древних амулетов, сохранившихся от ликвидационной группы магов (а то кто знает эффективность этих цепей в отношении жрецов), подошел ко мне.
– Ваше преосвященство, если поклянетесь именем своего бога не причинять мне и всем, кто меня окружает, вред, я вас освобожу без всякого выкупа. Ваше решение?
– Клянусь именем Трасскора не причинять тебе и твоему окружению вреда.
Вокруг первожреца вспыхнуло сияние, а это означало, что клятва принята.
Вампиресса тут же сняла с пленника цепи, а Лития вернула ему все его жреческие прибамбасы, которые отняла Косточка.
– А теперь, на виду у всех, проведите проверку моей принадлежности к Тьме. Но опять же сначала поклянитесь именем своего бога, что делаете это не по принуждению, а о результатах проверки скажете правду, одну только правду и ничего кроме правды, и пусть ваш бог покарает вас страшной смертью, если вы солжете.
Первожрец с недовольным видом повторил вторую клятву, которая также была принята.
– Тогда приступайте. Или вам нужны помощники? Тогда призовите их… кто остался.
– Один справлюсь.
Первожрец стал читать молитву, делать пассы руками, окатывая меня Силой, и прочее в том же духе. Продолжалось это таинство минут десять.
– Каков же ваш вердикт, ваше преосвященство? – спросил я, видя, что Геркаренон Гносс молчит, только жует губами с недовольным видом.
– В тебе нет Тьмы…
– Отлично!
– Но как же так?! Этого не может быть! – воскликнул первожрец. – У нас неопровержимые доказательства, что ты…
– А может, не я?
– А кто?!
– Кто-то другой. Маги действительно погибли от руки Темного, его еще звали Неназываемым. Может, слышал о таком?
– Н-нет…
– Тем не менее, этот так. Раньше в замке обитал Темный, но он посмел захватить в плен моих жен, за что и поплатился. Я убил его. А вы, не разобравшись, решили, что он – это я, и пошли войной. Кстати, раз уж разобрались, что я не Темный, то претензий ко мне вроде как нет? Ведь так?
– Нет…
– «Нет» означает «да, остались», или «нет, не остались»? – решил я уточнить, а то еще устроят казуистику, знаю я этих деятелей: скажут одно, думают второе, а делают третье.
– Нет значит нет, – прошипел первожрец.
– Замечательно! А что с Походом Очищения, раз уж выяснили, что все чисто? А то я лично не помню, чтобы звал уборщиков…
Первожрец совсем скуксился и выдавил:
– Объявляю Поход Очищения ошибочным…
Что тут началось!
Толпа с минуту стояла в абсолютной тишине, переваривая услышанное, а когда до всех наконец дошло, что они зазря проливали свою кровь, как-то разом взорвались проклятиями. И ладно бы только кричали, так там мочилово началось. В общем, уцелевшим в битве жрецам и паладинам не повезло. Против толпы этим ребятам нечего было противопоставить. Так же, как молитвы паствы усиливали их, проклятия – ослабляли. Палка о двух концах. Мало кому удалось вырваться. Считанным единицам.
Я посмотрел на осунувшегося Геркаренона. Это был его конец. Во всех смыслах.
Да уж, мужику можно только посочувствовать. Заварил такую кашу мирового значения, и нате… И ладно бы он дал это признание после победы надо мной, желательно легкой, на какую, собственно, и надеялся, а еще лучше – получив при этом богатые трофеи, в этом смысле чего только стоят мифриловые наконечники и прочее. Но вот сказать такое после поражения, да еще столь разгромного, когда от полумиллиона осталась едва ли треть, а то и меньше, это как серпом по одному месту. Если проблем можно было ждать только от простых людей, с этим еще можно было бы справиться – задурить голову плебеям, откупиться богатыми дарами от властьимущих, – но ведь претензии к своему первожрецу возникнут у самого Трасскора, когда он вернется и обнаружит такой провал, ведь вера в него пошатнется. Вот от кого не спрячешься…
Попал мужик, ничего не скажешь.
– Кстати, надо воспользоваться этой победой не только как банальным сбором трофеев, но еще и в политико-божественном смысле, – сказал я, обратившись к женам. – Это я о том, что в королевствах надо запустить информационную кампанию по дискредитации богов, как Трасскора, так и Камерола. Это на тебе, Сашуль.
Вампиресса, хищно улыбнувшись, кивнула.
– Сделаем в лучшем виде!
– Не сомневаюсь. По сути, это и есть наш основной результат, главное завоевание битвы. Так что упустить такую возможность ослабить двух сильнейших богов Даронара никак нельзя.
До остальных тоже дошла вся глубина… того места, в которое попали эти два бога. Уж с моими знаниями черных пиар-технологий опустить рейтинг богов среди электората ниже плинтуса не составит больших проблем. О, что мы им устроим!!!
Мое внимание вновь привлек первожрец. Он так и продолжал стоять на одном месте статуей самому себе – с поникшими плечами и упавшей на грудь головой.
Сжалившись над поверженным врагом, я ему даже сделал предложение:
– Могу помочь сделать ноги.
Он непонимающе уставился на меня, потом посмотрел на свои ноги и с подозрением спросил:
– Зачем мне делать ноги? У меня вроде свои есть…
Стоявшие рядом жены тихо захихикали, и Лития пояснила:
– Киррил имеет в виду, что он может помочь вам сбежать, как я поняла, в другой мир. В Даронаре вам ловить нечего… то есть не спрятаться.
– Эм-м…
Предложение первожреца явно заинтересовало: он как никто другой понимал, чем ему грозит сложившаяся ситуация.
– Верно. Как раз через некоторое время собираюсь заглянуть в один мирок, так что могу прихватить и вас с собой. И будем надеяться, что Трасскор сейчас не там.
– Кхе-кхе… – закашлялся первожрец. – Спасибо, это очень ценное предложение…
– Так что?
– Я подумаю.
– Думайте.
Больше нам здесь делать было нечего, и мы вернулись в долину, от края до края усеянную телами, особенно густо в восточной части, где, собственно, и произошли основные стычки.
Я даже не захотел возиться с выкупами. С простых солдат, тем более ополченцев, взять нечего, кроме их жизней. Но этот товар сильно упал в цене: Лития и Олграна набрали такое количество душ, что больше некуда.
Что касается рыцарей и прочих благородных, то их уцелело не так уж много. К тому же большая часть из них не блещет богатством. Содержать их опять же надо, причем не в скотских условиях, чего я им предложить не мог за неимением необходимых условий. В общем, сплошная возня и трата времени, а мне в ближайшее время будет не до того.
Пользуясь тем, что в долине после сражения оказалось просто огромное количество маны смерти, принялась за волшбу Лития. Первым делом она подняла несколько тысяч тупейших зомби, и те начали стаскивать тела погибших, предварительно избавив их от железа, в огромную яму, какую по просьбе лича сотворила Олграна, наподобие той, в которой когда-то «родилась» ЧМ.
– Это ж какой тогда костяной дракон получится?! – воскликнул я, соотнеся нынешнее количество мертвых тел с количеством погибших орков, когда Лития сделала свою Черную Молнию (а она
