– Ах ты, мерзкий выродок! – взъярилась лопоухая, но гоблинку успокоил верховный, положив ладонь на ее плечо.
– Что ж, твой ответ расставил все точки на «ё», и намерения твои нам более чем понятны, – спокойно, даже лениво, с какой-то обреченностью сказал верховный. – Или перед тем как начнем бряцать оружием, выясняя, кому достанется мир, еще что-то добавить к сказанному хочешь?
– Хочу, – усмехнувшись, кивнул я, – ибо сказал действительно не все.
– Мы все во внимании…
– Ты слаб верховный, настолько слаб, что тебя может убить даже какой-нибудь сильный маг или герой… смотреть противно. Но так и быть, я дам шанс тебе выжить. Покорись моей воле, признай меня господином, и я оставлю тебе жизнь.
– Что-то мне не верится. Кто ж оставит врагу возможность для своего смещения в будущем?
– У тебя такого шанса не будет.
– Да?
– И как же ты обеспечишь мою верность интересно бы знать.
– О! Есть как минимум два способа! Так что я даже в своем великодушии могу предоставить тебе право выбора.
– Интересно послушать. Я, как ты понял, бог молодой, многого не знаю.
– Слушай. Первый способ, это стать моим воплощением.
– Не, не нравится. Что за второй способ?
– На мой взгляд, второй способ предпочтительнее и для тебя и для меня, и заключается он в том, что ты станешь моим фамильяром-телохранителем!
– Какая же это жизнь? – резонно удивился мой противник. – При первом варианте я практически полностью потеряю свою сущность, останется лишь одна оболочка. Это даже хуже, чем смерть. А во втором стану рабом. И лишь в случае твоей полной смерти у меня есть какой-то шанс вновь обрести свободу. Но скорее всего, сначала сгину я, а уже потом ты.
– Других вариантов не будет. Разве что ты можешь сбежать прямо сейчас. Авось удастся к кому-то прибиться или даже сумеешь найти мир с еще более слабым, чем ты сам, богом и прогнать его. Чего только не бывает?!
– Не сбегу. Это мой мир.
– Уважаю. А вам, тем, кто прямо сейчас сдастся без боя и признает мою власть дав клятву подчинения, – обратился я к женскому составу пантеона, – я позволю и дальше занимать свои места в пантеоне на тех же условиях, что и сейчас. Те же, кто в предстоящей битве перейдет на мою сторону, получат много больше, чем имеют сейчас.
Я замолчал, оценивая реакцию женщин-богинь на мои слова, и, к большому сожалению, не увидел ни одного намека не то что на поддержку, но даже чей-то нейтралитет. Они все хотели, прямо-таки жаждали моей смерти. Хм-м… слишком уж сплоченная группа здесь обитает, что не совсем типично. Дело, может статься, несколько труднее, чем ожидалось, несмотря на их слабость.
– Все сказал? – с наглым видом осклабилась орчанка. – Или еще чего добавишь?
В ее руках, в дополнение к бубну, прямо-таки звенящему от переполняющей его энергии, появился серповидный нож с хорошо узнаваемым адамантовым блеском по режущей кромке.
В руках остальных богинь также стало появляться различное оружие: мечи, кинжалы, топоры и клевцы с секирами, копья, хлыст, лук, арбалет и даже пара дубин… с адамантовыми шипами.
Богато. И опять-таки, не совсем типично. Обычно подчиненные боги не имеют оружия, содержащего адамант. Понятно, что верховные опасаются за свои жизни и не позволяют подчиненным владеть оружием, что может их убить.
– Все.
Что ж, без боя взять мир не получилось, впрочем, на это я и не сильно-то рассчитывал, хоть и надеялся, что часть богов пантеона если и не перейдет на мою сторону в драке в надежде на вознаграждение, то хотя бы сохранит нейтралитет. Я тоже явил свое оружие – ятаганы. Дальше схватку затягивать смысла нет, это только на руку противнику, пусть по крохам, но восстанавливающему свои силы. А иногда, как известно, даже соломинка может переломить спину.
– Рви синяка! – истошно взвизгнула все та же гоблинка, аж уши заложило.
Даже удивительно, как ее при таких больших ушах саму не оглушило?
В следующий момент эти фурии, окружив меня, атаковали с криками баньши.
– Не так быстро, лапоньки! – засмеялся я, поставив силовой купол.
Все их атаки Силой поглощались моей защитой и частично даже передавались в мой резерв, увеличивая мой потенциал. Лишь стрельба из лука эльфийки и из арбалета дварфки пробивали защиту с яркой вспышкой и хлопком, из-за того что наконечники стрел имели в своем составе пусть крохотную частичку, но адаманта. Впрочем, купол все же замедлял их стрелы и болты, и я имел возможность с легкостью отразить эти выстрелы ятаганами. Так что они сами скоро прекратили тратить ценный боеприпас.
Увидев, что их удары не могут пробить мою защиту, а те, что все же могут – не достигают цели, они пошли в атаку, чтобы сойтись в рукопашной схватке и просто задавить количеством. Их личное оружие, имевшее в своей структуре адамант, стало уверенно разбивать мой купол, и тот пошел трещинами. Повреждения в энергетической структуре, нанесенные адамантом, восстанавливались плохо, да и ни к чему теперь сидеть под куполом, я сюда не для этого пришел.
Двадцать один противник, а точнее противница (верховный явно пытался в экстренном порядке восстановить силы), это для меня все же многовато, поэтому, убрав осыпающийся защитный купол, я перевел ману на вызов своей свиты телохранителей, имеющейся у каждого уважающего себя бога.
Двенадцать воинов-фамильяров, бывших когда-то богами, но порабощенных мною, с легкостью сковали собой богинь, уверенно держа по две-три, а то и четыре богини, так как воительницы из них, за исключением двух-трех, особенно демоницы и клыкастой – видимо, вампирши, – оказались, прямо скажем, не ахти. Они же в свою очередь помощников вызвать не могли, видимо, еще не успели приобрести. Нападали богини хаотично: сразу чувствовалось, что взаимодействие отработано плохо, более того, они даже частенько мешали друг другу. А ярость не могла компенсировать эти недостатки. Так что мне удалось связать своими фамильярами всех женщин, а сам я при этом остался свободен от драки. Но ненадолго.
– А теперь поговорим с тобой, верховный, – направился я к единственному в этом пантеоне богу-мужчине, не принявшему участия в драке.
Верховный все еще был далек от своего оптимального состояния, и давать ему время восстановить силы я не собирался.
– Давай покалякаем… – отозвался он.
В его руках материализовалась какое-то оружие, вроде арбалета, только без плечей.
Я тут же закрылся большим прямоугольным щитом, и в тот же миг в него часто стали биться куски мифрила с адамантовым покрытием, оставляя глубокие вмятины. Щит долго такого обстрела не выдержал, его начало пробивать, а через какое-то время он окончательно развеялся, но это уже было не важно, так как я все это время не стоял на
