– Но Лейли…
– Нет, – перебила девочка со злостью. – Вы не понимаете. Не знаете. Вам неоткуда знать.
Она с трудом сглотнула, стараясь говорить ровно.
– Эту боль, – она прижала одну руку к груди, – вы не знаете. Вы даже представить не можете…
Теперь она почти рыдала.
– Я так долго терпела их жестокость…
– Ты права, – неожиданно сказала Алиса. – Ты совершенно права.
Лейли осеклась и в удивлении моргнула.
– Но они не стоят твоего времени, – добавила Алиса. – Не стоят того, что станет с твоей душой. А я вижу, что это, – и девочка обвела жестом царящее вокруг безумие, – ранит тебя уже сейчас. Ты можешь насладиться местью сегодня, но завтра проснешься несчастной. Все это не принесет тебе облегчения. Только больше страданий. Твоих страданий.
Лейли заколебалась, оглядывая площадь. Эхо старой боли прорезало лоб горькой складкой.
– Они тебя не заслуживают, – мягко продолжила Алиса, беря руки мордешора в свои. – Тебе не нужны эти ничтожные люди, чтобы сказать, чего ты стоишь на самом деле.
Лейли подняла глаза, из которых катились беззвучные слезы.
– У тебя есть мы, – твердо закончила Алиса. – И мы уже знаем, что ты бесценна.
* * *После этого план более-менее прояснился.
Лейли знала, что должна отозвать мертвецов. Знала, что должна велеть им остановиться.
Оставалась только одна проблема.
– Но как они меня услышат? – спросила девочка. – Они уже по всему городу…
Беньямин откашлялся.
– Ну, – начал он с улыбкой. – Хафтпа с друзьями могут сплести для тебя сеть.
Все в недоумении уставились на мальчика.
– В небе, – пояснил он. – Пауки натянут ее между двумя самыми высокими деревьями. Сеть будет достаточно большой, липкой и прочной, чтобы тебя удержать, и таким образом тебя увидят со всех концов города.
– Ладно, – медленно сказала Лейли. – Но как я заберусь на самый верх?
– Легко, – пожал плечами Оливер. – Попросим кого-нибудь из мертвецов тебя подбросить.
* * *Чтобы соорудить столь замысловатую конструкцию, понадобилось немало времени, но в конце концов Лейли оказалась там, где не оказывался до нее ни один человек: высоко в небе, посреди гигантской паутины, над головами почти двухсот тысяч людей – живых и мертвых. Только когда первое возбуждение схлынуло, девочка осознала, что ей недостаточно просто болтаться наверху. В такой тьме ее даже не было видно, а горожане были слишком заняты жестокой Олимпиадой, которую устроили сегодня мордешор и ее призраки.
Поэтому Лейли сделала единственную вещь, которая никогда ее не подводила.
Она сняла с пояса с инструментами хлыст и трижды щелкнула им по воздуху. В тучах словно прокатились три громовых раската. Как ни странно, этого оказалось достаточно, чтобы привлечь всеобщее внимание. Люди – чем бы они ни занимались – тут же остановились и задрали головы к девочке, которая висела посреди пустоты, а в руке ее покачивался длинный кожаный хлыст. Убедившись, что теперь ее видят – и слушают, – Лейли резко успокоилась. В этом недавнем помешательстве она чуть не забыла, кем была – но была безусловно.
Она была мордешором.
И прямо сейчас командовала парадом.
– Дорогие мертвые друзья, – начала Лейли, и ее голос звонко разнесся в ночи. – Сегодня вы прервали свой священный сон, чтобы встать на мою защиту, и я всем сердцем благодарна вам за доброту и преданность. Но нынешнему безумию пора положить конец. Не стоит больше мучить этих людей. Пожалуйста, – добавила она мягко, – отпустите их.
– Но мордешор, – возразила Роксана. – Ты хотела извинений, а они до сих пор не извинились. Не пообещали исправиться…
– Так ты хочешь этого? – крикнул один из трясущихся Старейшин. – Хочешь, чтобы мы попросили прощения?
– Она хочет, чтобы вы признали свои ошибки! – закричала мама. – Вы никогда больше не посмеете отнестись к мордешору с неуважением. Никогда не отвергнете ее и ее потомков!
– Да! Вы раскаетесь во всем, что совершили! – воскликнул один из мертвецов.
– Вы будете достойно ей платить! – поддакнул другой.
– Вы больше никогда не взглянете на нее косо! – взвыла вся толпа в едином порыве.
– Мы просим прощения, – послышался новый дрожащий голос. Это был сегодняшний судья. – Нам очень, очень жаль… – Теперь он открыто плакал. – Мы никогда больше не станем недооценивать работу мордешора…
– Прошу вас! – вскричала одна из горожанок. – Мы сделаем все, что захотите! Только не мучайте нас больше…
– Вы вернете труду мордешора былую славу! – торжественно провозгласил папа. – Вы будете относиться к ней с почетом и уважением…
– Клянемся! – хором закричали Старейшины. – Клянемся всем, что нам дорого!
– А если вы солжете, – продолжил папа низким, смертоносным тоном, которого Лейли никогда у него раньше не слышала, – мы за вами вернемся.
Трупы заорали и затопали ногами, заставив весь город содрогнуться.
– Что угодно… Что только захотите…
– Мордешор, – прогремел папа, вскидывая голову к ночному небу.
– Да, папа?
– Ты принимаешь извинения этих чудовищ?
Лейли не смогла удержаться от улыбки. Забавно было видеть, как восковые останки ее отца именуют обычных горожан «чудовищами».
– Принимаю, папа джун.
– И если тебе что-нибудь понадобится, ты ведь позовешь нас снова?
– Конечно, папа, – улыбнулась девочка. – Спасибо тебе.
– Ты точно хочешь, – окликнула ее снизу мама, – чтобы мы ушли?
Лейли кивнула.
– Спасибо вам. Спасибо за все. Не знаю, что бы я делала без вашей помощи.
– Ты не одна, милая, – сказала Роксана. – Доброта никогда не забывается. Даже теми, кто погребен глубоко под землей.
Лейли наблюдала сверху, как толпа мертвецов постепенно рассеивается. Начался тихий снегопад, снежинки запутывались и таяли в шелковых нитях паутины, и те слегка мерцали в лунном свете. Десятки тысяч трупов, в том числе ее друзья и семья, мирно промаршировали по улицам и скрылись в темноте. Дрожащие чаролесцы неотрывно смотрели им вслед, не в силах поверить своему спасению.
А Лейли никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой и могущественной. Не потому что Старейшины теперь стояли перед ней на коленях; а потому что родители наконец-то доказали, что ее любят.
Соловей опустился на плечо девочки, чтобы прочирикать в ухо поздравительную трель.
– Спасибо, – сказала Лейли птичке. – Жизнь – странная штука, правда?
– Да уж, – кивнул он. – Всё вечно не то, чем кажется.
Как я люблю счастливые финалы!
Чаролесцы сдержали слово и больше никогда не сомневались в Лейли.
Одна неделя сменялась другой, а дела у мордешора шли все лучше. Теперь с девочкой обращались, как с особой царских кровей; прежнее отвращение было позабыто – отныне горожане смотрели на нее одновременно с ужасом и благоговением. Вскоре ей начали предлагать несметные сокровища, лишь бы она лично омыла тела их любимых. Простая беседа с Лейли стала считаться подарком судьбы – даже встретить ее на улице уже означало удачу, – но девочке не было дела до подобострастных взглядов незнакомцев, а потому она предпочитала проводить время в компании друзей.
Да-да, друзей. Они остались с ней, разумеется.
Теперь у Лейли было достаточно средств, чтобы нанять столь желанных помощников. А кто подошел бы на эту роль лучше людей, которым
