Ветер взвыл из-за ближайшего поворота. Пахнул костром, густо настоянными маслами, паленой плотью и кожей. И кровью. Взвыл и принес с собой перекатывающийся ручьем на камнях смех. Женский, красивый и злой.
– Чертова сука… – Моррис выдохнул, в очередной раз прокатившись по совершенно заледеневшим камням. Пар взвился вверх, сильно, облачком. – Издевается?
Командор не ответил. Он смотрел на выступающий над поворотом высокий камень, расширяющийся кверху. Голова, лежавшая на нем, как на природном подносе, посиневшая, с прилипшими ко лбу черными волосами и усами, покрытыми инеем, бешено ворочала глазами и открывала рот, плюясь кровью.
Такого Дуайту видеть прежде не приходилось.
– Твою-то мать… – Моррис сплюнул. – Командор, надо же предупреждать.
Марк выпрямился, не глядя на него. На наплечниках тускло блестели заиндевевшие кресты.
– Да не убоюсь я зла, – командор шагнул вперед, перестав смотреть на голову, – ибо, идя долиной смертной тени, ты со мной, Господи.
Ветер взвыл пронзительнее, завопил сотнями диких разъяренных голосов, заклекотал вороньим граем тысячекрылой стаи. Небо, бывшее там, за кольцом скал, сияющим до раскаленной белизны и жарким, здесь оказалось другим. Оно бурлило водоворотами серых туч, стегало бичами вихрящихся острых снежных плетей.
Дуайт, уже касаясь приклада лицом, шагнул за поворот, готовый увидеть что угодно.
Снег лежал повсюду, полностью закрывая глубокую котловину. Шапками, блестевшими без солнца и переливающимися алыми россыпями крови, щедро обагрившей все вокруг. На глазах за считаные мгновения несколько каменных высоких пальцев обросли ледяной чешуей, закрутившейся вокруг них белой сверкающей змеей.
Обращенные, застывшие ломаными хрупкими от мороза статуями, закрывали обзор. Их оказалось не так и много, всего семь человек. Бывших человек, превратившихся в ледяных големов под голубовато переливающимися панцирями. Черные дьяволовы полосы под кожей, переламываясь под зеленоватой броней, жили собственной жизнью. Обращенные стояли не двигаясь, лишь черные, с синими искрами глаза следили за появившимися в котловине.
От них, петляя странными узорами, в середину каменной чаши уходил лабиринт, вычерченный багровым и алым. Дуайт сглотнул слюну, заметив маленькую фигурку, девочку, если судить по раздвинутым ногам. Совсем малышка, не старше семи лет, промерзшая полностью, она лежала прямо на черных камнях, растопив снег своим теплом. Снежинки плавно облетали ее, крутясь по спирали, не ложились на темные кудряшки.
Моррис не стал ругаться. И правильно, ни к чему.
За погибшей девочкой, лениво шевеля зелеными языками, плел судорожную вязь костерок. Именно от него, смешиваясь с холодным воздухом, тянуло тяжелым, пригибало к земле удушающим запахом обугленных рук, торчавших на толстых кольях. От странного лохматого клубка посередке, тлевшего, но не занимающегося огнем, плыл дурманящий аромат. Дуайт пожалел о снятых масках.
За изумрудно-странными языками пламени, плюя на холод и снег, босая, на широком и плоском камне танцевала Алый Ворон. Белая, как снег, окружавший ее. Гибкая, как змея-гремучка. Одетая в длинное платье из шелка и кожаный корсет. С длиннющими алыми волосами, прореженными широкой светлой прядью. Со свежевыскобленным черепом в одной руке и волнистым клинком в другой.
Она повернулась к ним боком, сдунула прядь, закрывшую глаза.
– Сам командор Марк, надо же… – Тонкие серые губы растянулись в улыбку. – И два самых настоящих техасских рейнджера, м-м-м…
Голос донесся через песню ветра. Низкий, пробирающий до печенок, отражающийся от ледяных и каменных стен. Моррис охнул и схватился за ухо. Дуайт покосился и увидел кровь, капавшую на снег. Чертова ведьма начала бой без единого движения.
– Я искала тебя, сраный крестоносец! – Алый Ворон переплела одну ногу вокруг другой, выгнувшись совершенно не по-человечески. – Искала и нашла, глупый святоша!
Девочка у ее ног шевельнулась и застонала.
– Да-да, джентльмены, вот так сюрприз… – Серые губы растянулись еще больше. – Невинное дитя, этот жертвенный агнец, жива, надо же.
– Не особо верьте ей, – покачал головой командор, – девочка мертва.
Обращенные качнулись к ним. Дуайт, заметив движение в снегу рядом с ними, присел на колено, прицеливаясь получше. Не пожалел. За промерзшими костяными пальцами тянулись длинные, перевитые между собой острые ледяные пики. Сжимали шипастые блестящие ледяные дубинки.
– Сраные снеговики… – Моррис сплюнул. – Такого у меня еще не было.
– Тебя, красавчик, убью после остальных, – ласково пообещала ведьма, – а голову твоего дружка заберу в коллекцию.
Командор выстрелил. «Исповедник» громыхнул, проделав изрядную дыру в одном из обращенных, разворотил его грудь. Лед разлетелся, смешавшись в полете с осколками костей и кровью. Черной кровью. Обращенный отлетел назад и лежал, дергая руками, и пытался встать.
Алый Ворон выгнулась еще больше и завопила, закричала, завыла. Моррис охнул и упал, зажимая уже оба уха.
– Присмотри за другом, – Марк хлопнул Дуайта по плечу и шагнул вперед. – Тварь, иди ко мне.
Снег закрутился сильнее, поднявшись в страшной круговерти. Дуайт почти сразу потерял командора из виду. Он схватил Морриса за петлю на разгрузочных ремнях и потянул к ближайшей, если правильно помнил, стене. Стрелять? В снежном крутящемся крошеве мелькнуло что-то и пропало. Стрелять здесь и сейчас? А командор? А девочка, если она жива?
Из-за белой стены донесся дикий вой Алого Ворона. Дуайт криво ухмыльнулся. С такими легкими и глоткой ей никакого другого оружия не надо. Но скоро стало не до улыбки.
Выстрелить он успел один раз. Две пули утихомирили неожиданно гибкую и быструю ледяную тварь, но и всего-то. Следующего из обращенных ему пришлось встречать ударом приклада, с треском раскроившего голову. Пронзив белый вихрь, в него вылетела острая сверкающая пика. Дуайт успел присесть, пропуская ее над головой, и тут же схлопотал по плечу жестким и острым.
Винтовка, зацепившись провисшим ремнем за остатки пики, скользнула вниз. Дуайт перекатился и коротко, без замаха ударил копьецом по мелькнувшему силуэту. Тяжелый треугольный наконечник с острыми гранями встретился с чем-то, лишь едва уступающим по прочности. Зазвенел, разлетаясь, кусок блестящего панциря. Металл ударил обращенного по шее, плеснув черной кровью.
Еще одного, с торчащим на голове острым ледяным гребнем, Дуайт встретил острой пяткой древка. Ударил что есть силы, понимая, что успевает ударить правильно. Граненый шип вошел под грудину, ломая лед с костями, прошел дальше, встретившись с упругим содержимым, и застрял. Намертво.
Прямо над его ухом грохнула винтовка Морриса. Тот, качаясь, залитый собственной кровью по самую грудь, встал и выстрелил. За снеговертью высоко взвизгнул обращенный и тут же замолчал.
– Осталось еще двое! – крикнул, пробиваясь сквозь вой ветра, Моррис. – Надо их найти.
Обращенные нашли их сами. Спрыгнули сверху, целясь острыми голубоватыми копьями. Дуайт успел отбить удар, ощутив, как спружинил и не сломался лед, покатился по камням, отталкивая от себя хрипящую тварь, рвущуюся к нему всем телом. Когда зубы щелкнули прямо у лица, Дуайт не выдержал, и амок вошел в него, ломая все так долго выстраиваемое спокойствие.
Твари, недолго думая, он просто скрутил шею. Развернул голову с вопящим ртом назад, прямо по линии позвоночника. Обращенный звонко и протяжно лопнул и заткнулся.
Схватив с пояса
