– Я готов.
Священник стоял настороже. Туча прошла неподалеку и вроде бы не зацепила останки торговцев, но мало ли?
Зачем перекладина за широким острием? Чтобы остановить того, в кого вошло копье. Штука простая, но действенная. В случае с зараженными оказывается очень даже не зря. Порой те выкидывают очень хитрые штуки. Потому Дуайт проверял первое тело издалека. Зачем лишний раз рисковать?
Сталь вошла в плоть легко, без препятствий. Дуайт напрягся, ожидая рывка в его сторону, белесых глаз, перекошенного в желании добраться до человеческого тепла оскала. Одна секунда, две, три…
– Идем, – сказал он и подошел к телу, присел рядом. Бояться не стоило, прямо посреди лба трупа темнело пулевое отверстие. – Черные братья, надо же.
– Орлеан? – Марк отодвинул в сторону зеленую, с бурыми разводами, ткань. Лицо с темной кожей казалось очень спокойным.
– Скорее всего, нет. Тампа, Флорида. Их общины остались там, мало где еще встретишь поклонников Мухаммеда. А что, padre, у тебя они не вызывают отвращения?
– Нет. – Марк закрыл глаза умершего. – Я священник, а не безумный псевдопророк, ни разу в жизни не читавший Священную книгу полностью. Все мы – стадо Господне, и Господь – пастырь наш. Хотя мне запрещается читать по таким, как он.
– Думаю, что ему сейчас наплевать. – Дуайт откинул в сторону полу длинной кожаной куртки. – Что у нас тут?
На поясе оказалось не так и много интересного. Сумка с инструментом по уходу за оружием, спички в отдельном кармашке и терка к ним, нож, хороший, но недорогой. Дополнительного оружия Дуайт не заметил. Умер человек от широкого и длинного разреза, развалившего горло, не иначе. Залил все вокруг кровью.
– Люди напали.
– Разве тут есть шайки, банды? – спросил Марк и покосился на рейнджера.
Дуайт скрипнул зубами. Святой отец явно не хотел задеть его лично, но у него получилось. До Форт-Кросса отсюда не так уж и далеко, а караван грабили, убивали людей у них под носом, и недавно. А за порядок здесь отвечает Седьмой рейнджерский. И в том числе сам Дуайт.
– Значит, появились, – буркнул он и встал. – Посмотрим остальных.
Чем больше Дуайт присматривался к бойне на дороге, тем меньше понимал что-либо. Странного оказалось куда больше, чем можно ожидать. От отсутствия гильз на земле с мертвыми, не сопротивлявшимися и аккуратно прирезанными, как индейки на День благодарения, Черными воинами, и до самого каравана. Семь повозок, выстроенных неровной цепочкой, отличались друг от друга, насколько это возможно. Если первые две стояли себе совершенно целые, то их товарок судьба не пожалела. Последней повозки практически не было. Груда разломанных досок, раскатившиеся колеса, клочья разодранного брезента, металлические дуги, торчавшие во все стороны из остатков стальной рамы.
– Кто такое мог бы сделать? – недоумевал священник. Не прекращая закрывать глаза мертвецам, он подошел к Дуайту. – Странно… Ведь это не взрыв. Нет ни одной обуглившейся доски.
– Да, padre, – кивнул рейнджер и перешагнул через толстяка в красиво вышитой накидке. – Как будто медведь поработал… или дорожный грейдер. Только ни следов лап не видно, ни отпечатков гусениц. А фургона нет.
Дуайт прошелся к самой уцелевшей повозке, аккуратному возку на четырех колесах с жестяными полосами по низу стенок, сколоченных из досок, выкрашенных в зеленый цвет. Возница сидел на своем сиденье и улыбался. Рейнджер подошел ближе, концом копья подняв широкополую шляпу из соломы. Сплюнул, понимая, что странного в истории стало еще больше. Юноше, почти мальчишке, разрезали щеки. От самых краешков рта и до ушей. Превратили лицо в гротескную улыбающуюся маску и оставили нож, воткнув его между ребрами.
Дуайт потрогал рукоять. Толстая, ладонью еле обхватишь, обвита шнурками.
– Дерьмо…
Марк остановился рядом. Потрогал нож, попытался выдернуть. Не получилось.
– Я заглянул в две соседние повозки.
– В них легкий беспорядок, а вот дальше внутренности у каждой выбрасывались?
– Да.
– Тяжело не заметить, padre. Живых вы тоже не заметили?
– Нет.
– Что-то или кого-то искали.
– Не нравится мне это, – протянул командор и приподнял стволом «упокойника» полу куртки убитого. – Надо сжечь и ехать дальше.
– Времени мало. – Дуайт кивнул на багровые искры, вспыхивающие внутри клубящихся туч, снова накатывающихся на людей. – Рисковать не хочется. Моррис, почему не у орудия?
Командор покосился за спину, но ничего не сказал.
Моррис, крутя в руках подобранный выгнутый кинжал-бебут с костяной рукоятью, подошел, кивнув на круговерть, идущую с Земли Дьявола.
– Пусто вокруг, времени мало, надо жечь… и ехать. Пришел помочь. Стив не вырвется.
Дуайт согласно кивнул, бросив взгляд на трупы. Решение, что у него, что у Морриса, правильное, пусть и опасное. Семена зла, приносимые из пустыни, делали все быстро. Почти два десятка «холодных весельчаков», вышедших на охоту после бури… это опасность.
– Командор…
– Да?
– Нам понадобится ваша помощь.
Священник наклонил голову, соглашаясь.
– Надеть маски!
Ветер рвал брезент, хрустел сломанными, но еще державшимися бортами повозок. Песок закручивался водоворотами, брызгал во все стороны, пытаясь пробиться через маски. Люди работали быстро, стараясь успеть. Стаскивали в одну кучу тела, бросали друг на друга. Хавьер, притащив с «Кугуара» бревно, бросал на него останки, рубил по-мясницки топором, взятым там же, из ящика на борту. Хрипло крякал через маску, старательно метя по шеям, для верности дробил кости ног и рук. Дуайт не спорил.
Месяц назад недожженные трупы добрались до ранчо Смитсонов. У некоторых не хватало голов, но помехой это не стало. Когда рейнджеры «чистили» место, Дуайту и Моррису удалось остановить жуткое чудо на обрубках рук и ног и с пастью аллигатора, выросшей на срезе шеи, только из-за невеликой скорости самого чуда.
Буря с Terra los Diablos накрыла половину неба, тянулась к людям жадными хоботами алого песка. Время поджимало. К хрусту костей под топором Хавьера добавился треск дерева. Моррис ударами сапог разваливал уцелевшие борта, решив не собирать разбросанные доски. Дуайт подтащил последнего, того самого молоденького парнишку, бросил к багровой куче. Хавьер замешкался, устало махнул топором. Лезвие со скрежетом застряло в черепе.
– А, iho da puta! – выругался мексиканец, уперся ногой в грудь трупа и потянул на себя.
С неба лениво, размазываясь полосами, повалило чертово семя. Умерший возница задрожал. Хавьер выругался еще раз и бросился к броневику. Командор, блеснув распятиями наплечников, отшвырнул его в сторону и протянул руку над зашевелившейся живой кучей.
– В машину, заводи! – рявкнул Дуайт и поднял винтовку, прикрывая священника.
Моррис встал справа, водя стволом по сторонам. Куча дрожала, перекатываясь волнами. Ветер выл, хлестал песчаными бичами по рейнджерам, наваливался на командора, поднявшего перед собой распятие.
– Твою же, сука, мать! – нервно пробормотал Моррис и выстрелил.
Пуля с хлюпаньем вошла внутрь жуткого, сросшегося из двух с половиной тел существа, явно пытающегося родить из изломанной спины подобие головы. Вреда выстрел почти не нанес. Брызнуло свернувшейся кровью и темным соком, клейко слепляющим тела, бурыми ошметками мяса и клочьями ткани. Крупные лохмотья, замерли в
