Не обращая внимания на страх, трепещущий у меня в груди, я вспомнила обитателей этого сумасшедшего дома и расчетливость, с которой некоторые из них вышагивали за ржавыми решетками. То здание, как и этот замок, напоминало мне живой организм. Обладающий сознанием, но не способный отличать дурное от доброго. А может, мне просто требуется вымыться и хорошенько выспаться?
Камни и дерево – не кость и плоть.
Молдовеану сказал, что мои покои располагаются за первой дверью справа, прежде чем уйти бог весть куда. Возможно, отправился спать на потолочную балку, к своим родичам. Не исключено, что я пробормотала это вслух, потому что он резко развернулся и сверкнул глазами. Потрясающее начало учебы.
Я добралась до маленькой лестничной площадки, на которой располагались мои покои и в нескольких футах от них – вторая дверь, а за нею лестница снова уходила вверх. В этой части коридора факелов не было, и тьма угнетала. Я стояла, оцепенев, и мне казалось, что тени смотрят на меня так же пристально, как и я на них.
Дыхание вырывалось у меня изо рта резкими белыми струйками. Наверное, здесь было так холодно отчасти потому, что замок располагался высоко в горах, а отчасти – потому, что здесь хранили трупы.
Возможно, именно это поманило меня во тьму. Я на миг прикрыла глаза, и чувства мои уязвило видение трупов, полуразложившихся мертвых тел, встающих со столов для вскрытия. Даже если позабыть про мой пол – если кто-либо из соучеников хотя бы заподозрит, что я боюсь трупов, меня подвергнут осмеянию и выгонят из академии.
Не беспокоясь более об этом, я отворила дверь и осмотрела помещение. На первый взгляд казалось, что комнату использовали как гостиную или приемную. Здесь, как и во всем замке, стены были белыми, окаймленными темным коричнево-черным деревом. Меня поразило, до чего же темной казалась эта комната, даже при ее белых стенах и плящущих в камине языках пламени.
Самую маленькую стену занимали книжные полки. Слева находился вход в другую комнату – как я предположила, в мою спальню. Я быстро прошла через гостиную – там стоял диван с парчовой обивкой, – и осмотрела вторую комнату; это действительно оказалась спальня, вполне уютная, обустроенная для студента. У меня обнаружился небольшой секретер со стулом, выполненным в том же стиле, небольшой одежный шкаф, одноместная кровать, тумбочка и сундук. Все это было сделано из темного дуба, вполне возможно, срубленного в окрестном лесу.
Видение мертвых тел, пронзенных черными кольями, промелькнуло у меня в сознании, прежде чем я успела изгнать его. Надеюсь, эти деревяшки не использовались нигде в замке. А вдруг человек, проткнувший колом того несчастного в городе, тоже брал сучья здесь?
Я заставила себя отвлечься от мыслей о жертве в поезде и о втором убитом, о котором написали в газете. Я ничем не могла им помочь, как бы мне этого ни хотелось.
Бросив беглый взгляд на вторую дверь – несомненно, это туалетная комната, о которой упоминал директор Молдовеану, – я вновь сосредоточилась на гостиной. Маленькое окно, прорубленное почти под самой деревянной балкой, смотрело на Карпатский хребет. Отсюда горы выглядели белыми и зазубренными, словно сломанные зубы. В глубине души мне захотелось добраться до окна и посмотреть на скованный зимой мир, позабыв про мое сложное положение.
Мне не терпелось попросить теплой воды и смыть с себя дорожную грязь. Но сперва надо найти способ поговорить с Томасом. Мне до сих пор так и не подвернулось случая показать ему найденное изображение дракона, и мысль о том, что в ближайшее время мы не сможем это обсудить, доводила меня до исступления. Не говоря уже о том, что меня чрезвычайно заинтересовала странная реакция Томаса на имя Данешти, и я очень хотела его об этом расспросить.
Я прикоснулась к лежащему в кармане листку бумаги, просто чтобы убедиться, что он реален, что это не плод моего воображения. Возможно, он был как-то связан с убийством в поезде, и это меня пугало. Я не смела даже размышлять о том, какое послание мне хотели передать, оставив этот рисунок у меня в купе, или кто мог пробраться туда без моего ведома.
Я остановилась у камина, окунувшись в его тепло, и принялась составлять план. Когда мы прибыли в замок, Молдовеану ничего не сказал насчет того, что студентам запрещено по ночам покидать свои комнаты. Равно как и не говорил, что мне не дозволяется ходить по замку. Если это обнаружится, будет скандал, но если я сумею прокрасться в покои Томаса…
Где-то в моих покоях скрипнул пол, и у меня чуть сердце не выскочило из груди. Мне сразу же представились убийцы, крадущиеся по вагону и оставляющие мне загадочные сообщения с драконом. Он здесь! Он последовал за нами в замок и теперь убьет и меня тоже, проткнет колом! Какая же я дура, что не рассказала обо всем Томасу, пока миссис Харви дремала! «Дыши!» – приказала себе я. Мне требовалось оружие. В комнате имелся канделябр, но он стоял слишком далеко, чтобы я могла его схватить незаметно для того, кто прятался в спальне или уборной.
Чтобы не приближаться к этим помещениям без оружия, я схватила с полки большую книгу и приготовилась огреть ею врага по голове. Оглушить его или сбить с ног – вот максимум, на что я способна. Я оглядела гостиную. Она была пуста. Полнейшее отсутствие живых существ, как я уже определила. Быстрый осмотр спальни дал тот же самый результат. Уборная меня не особо беспокоила: похоже, они была слишком мала, чтобы таить какую-либо серьезную угрозу. Возможно, поскрипывание было вызвано оседанием замка. Я вздохнула и вернула книгу на полку. Воистину, нас ждет ужасная зима.
Как хорошо, что здесь есть камин! Он помогал мне успокоиться. Даже здесь, в этом замкнутом пространстве, тепло дарило мне иллюзию, будто я нахожусь на тропическом острове, а не в одинокой башне ледяного замка, прислушиваясь к пугающим звукам – куда менее страшным, чем мое собственное воображение.
Я потерла лоб. Мне вспомнились последние мгновения Джека-потрошителя в его богом забытой лаборатории – как он щелкнул переключателем… мне кое-как удалось остановиться. Горе упорно не желало выпускать меня из своих объятий. Я больше не могла терпеть это ночь за ночью. Джек-потрошитель никогда не вернется. Его эксперименты окончены. Как и его жизнь.
То же самое можно сказать и об этом замке. Дракула мертв и не воскреснет.
– Черт, как же все сложно! – выругалась я и плюхнулась на диван. Я считала, что я здесь одна, но тут из-за закрытой двери послышался сдавленный смешок. Щеки мои вспыхнули.
