– Эй, – крикнул я Грише, – бей туда, – указал я рукой на кусты, которые окружали овражек, где спрятался вражина.
Мля, ну так совсем не годится, не бой, а балаган какой-то! Увидев, что Гриша меня понял, вскочил на ноги и быстро побежал к оврагу, на ходу выпустил несколько коротких очередей, а перед кустами вновь плюхнулся на землю возле небольшой россыпи камней. Обернулся в сторону Гриши и показал ему руками крест – «мол, харэ стрелять»! Закинул автомат за спину, сменив его на пистолет. Подобрал камень поувесистей и тут же закинул его в овраг, следом полетел еще один.
– Гранаты! – крикнул я во все горло. – Берегись! – и тут же шарахнулся в кусты, проламывая их весом своего тела.
Пролетев через кусты, съехал на дно оврага, прижался к его склону. Всего в нескольких метрах от меня валялся, свернувшись калачиком, человек в «горке». Руками он прикрывал голову, а его автомат лежал метрах в трех в стороне.
– Не шевелись, – строго приказал я. – Руки убери от башки и подними их вверх! – тут же отдал я следующий приказ.
Кажется, паренек меня не услышал, то ли был убит, то ли контужен. Подскочил к нему, нет, жив, только не в себе от страха. Коротко размахнувшись, засадил ему крюк в голову, чтобы взбодрить, перевернул на живот, еще раз двинул по почкам, заломил одну руку, потом вторую. Перетянул запястья веревкой, потом то же сделал с ногами и уже дежурно накинул петлю на шею, соединив один конец с ногами. И только после этого обыскал. Нож, какая-то мелочь из карманов. Пистолета нет. РПС с подсумками расстегнул и отбросил в сторону. Заткнул рот кляпом, потом немного подумал и кляп вытащил, а то еще начнет блевать и задохнется. Трофейный автомат – близнец того, что был у меня, закинут за спину, теперь там висело два АК-74М.
– Всем! – произнес я в рацию. – Вылезаю из оврага. Прекратите огонь.
Осторожно высунулся с противоположной стороны оврага, присел на корточки, а потом, низко пригибаясь, пробежал тот десяток метров, что отделял меня от «уазика». Резко рванул дверь на себя и тут же метнулся в сторону.
Тихо.
Заглянул внутрь салона, там никого не было, лишь несколько коробок да ворох брезента, а еще сильно пахло спиртным от лужи на полу. Рации тоже не было. Подошел к палатке, брезентовые стенки прошиты пулями в нескольких местах навылет. Внутри никого, только РПК под 7,62, стоящий на сошках, несколько запасных бубнов и шесть тубусов разовых гранатометов. Охренеть, вот было бы весело, если от случайной пули детонировал гранатомет.
Сука! Вот тебе и взяли кордон с налета! Идиоты!
Значит, третий где-то прячется или, еще хуже, сидит сейчас на замаскированной позиции и рассматривает меня в прицел пулемета. Подумав об этом, тут же юркнул обратно в овраг.
– Всем, внимание, в машине никого нет, – приказал я в динамик рации. – Смотрите в оба, где-то должен быть еще один!
Подполз к пленнику, вроде он пришел в себя, смотрит осознанно, хоть глаза и расширены от страха, а кожа на лице белее снега и выпачкана в блевотине. Значит, правильно сделал, что кляп вытащил, а то он уже остывал бы. Ну, что ж, приступим к экстренному допросу…
– Где третий? Тот, что с рацией? – спросил я у пленника, приставив ему к горлу его же нож.
– Он на «секрете» сидел. Там, метрах в ста, есть лежка, – парень кивнул куда-то в сторону.
– А ну пошли, покажешь, – я распутал ему ноги и, придерживая за локоток, потащил наверх. – Где?
Паренек осмотрелся вокруг и указал головой в сторону, чуть левее дороги, там возвышался небольшой холмик.
– На холмике, что ли? – уточнил я.
– Ага, там с другой стороны овраги, он по ним, скорее всего, и ушел.
– А что у него из оружия?
– «Стечкин» был и рация, а еще и шашки тротиловые.
– А тротил зачем?
– Хотели взрывами расширить овраг и оборудовать землянку.
– Понятно, – произнес я, а потом скинул паренька обратно в обрыв. – Лежи там и даже не вздумай шелохнуться или пернуть. Пристрелю на фиг.
– «Газон» ко мне, – приказал я в динамик рации. – Остальным оставаться на своих местах.
Спустился на дно обрыва, подобрал подсумки пленника, забрал полные магазины себе, а свои пустые засунул в его подсумки.
– Слышь, покойник, как думаешь, третий еще там или уже бежит к Бугру?
– Бежит к Бугру, – тут же отозвался пленник, голос его звучал глухо, парень говорил, уткнувшись лицом в песок. – Трусоват он, да и чего ему воевать в одиночку.
– А ты что, смелый? – спросил я.
– Нет, не смелый, я впервые в такую передрягу попал, вот и растерялся.
– А когда людей мучил и насиловал, не терялся? – с неприкрытой злостью спросил я.
– Я никого не насиловал и не пытал. У любого спроси! – огрызнулся мелкий. – Там есть, кому насиловать, Бугор и еще парочка его подручных – психи конченые, они там все и исполняли.
– А ты, значит, белый и пушистый?
– Пусть не пушистый, но людской крови на мне нет.
– А чего ж ты с этими нелюдями связался? Не противно?
– Противно, а что делать, куда поставили, там и стою. Конечно, надо было сбежать, но одному пешком в тайге страшно, да и не был я никогда в таком лесу. А если угнать машину, то догонят, и стану я тогда для них очередным «мясом», еще и всю жопу разорвут на немецкий крест. Бугор – реально пидор с мазохистскими наклонностями.
– Подожди, я чего-то не понял, ты вроде с ними, а вроде и не с ними. Это как?
– Брат мой меня сюда пристроил. В смысле в этот мир, а у него с Бугром какие-то делишки, вот и попал я в эту банду. Вначале в Сосновске тусовался, но там Ковбой, видать, забоялся конкуренции с моей стороны, вот и сослали сюда.
– А чего ж брат не заступился?
– Брат говорил, что временно. Предстояло какое-то глобальное дело, и нужны будут люди для управления производством в будущем, а я вроде как менеджер по образованию. Вот и терпел этих уродов, говорили, что через пару недель захватят поселок с лесопилкой и вернутся обратно в леса, а я и еще парочка таких же останутся управлять и налаживать процесс производства.
– А чего же ты, такая важная шишка, в простые охранники попал и с автоматом жопу на холоде морозишь? – задал я очередной вопрос.
– Лучше здесь весь день сидеть на свежем воздухе, чем в поселке слушать крики о помощи. Бугор в последнее время совсем с катушек съехал, в открытую уже людей мучает. Раньше в лес уводил и там тайком забавлялся,
