Нова поставила свою кружку с чаем на платформу, потом вскарабкалась на нее сама. Приподняв клапан, она вошла в одну из палаток, обождала, пока глаза привыкнут к темноте и поморщилась: в нос ей ударил узнаваемый запах кукловода – Уинстон Прэтт никогда не было фанатом личной гигиены.
Стараясь не дышать, Нова перешагивала через сломанные заводные игрушки и коробочки с высохшими красками. Так она пробралась ко второму шатру, где обнаружилась детская деревянная кухонька, забитая посудой и едой – настоящей и пластмассовой.
Она рылась в игрушечном холодильнике и шкафчиках, пока не обнаружила пакет попкорна и шоколадку. Добычу она рассовала по карманам.
В ближайшее время Уинстон за этим не вернется.
Когда, наконец, Нова добралась до вагона Лероя и увидела в окне зажженный фонарь, чай был чуть теплым. Здесь в сырых туннелях все быстро остывало.
Нова постучала в боковую дверцу.
– Входите, но я ни за что не отвечаю, – послышалось знакомое приветствие.
Девушка приоткрыла стеклянную дверь, давным-давно закрашенную черной краской, и вошла в вагон. Лерой, известный всему миру, как Цианид, стоя у рабочего стола, отмерил ложку какого-то ядовито-зеленого порошка и всыпал его в колбу с желтой жидкостью. Смесь зашипела и начала пузыриться.
Лерой поднял взгляд на Нову и улыбнулся, сдвинув на макушку защитные очки.
– Вид у тебя просто жуткий.
– Умеешь ты подбодрить, спасибо, – с этими словами она повалилась в глубокое коричневое кресло. Его обивка как-то стала домом для целой семьи мышей, а искусственная кожа была изодрана в клочки, и все же на всей западной линии по-прежнему не было уютнее и комфортабельнее сиденья.
– Над чем работаешь?
– Ничего особенного, маленький эксперимент, – ответил Лерой – толстячок маленького роста. Темные волосы вечно падали ему на лоб, а лицо напоминало лоскутное одеяло из-за множества шрамов и пятен, итога неудачных экспериментов прошлых лет. Во рту у него не хватало трех зубов, брови обгорели, от него вечно пахло химикатами – но у Новы это был самый любимый из всех Анархистов.
– Как прошел парад?
Она пожала плечами.
– Мы не поубивали Совет. И никого из Отступников, вообще-то.
– Позор.
– Зато я, кажется, сломала крыло Гром-птице.
Лерой, удовлетворенно улыбаясь, поднял колбу. Смесь в ней уже перестала пузыриться.
– Тебе удалось использовать дротик?
Нова сильнее нахмурилась.
– Я попыталась. И промахнулась.
– Может, в следующий раз, – рассеянно хмыкнул Лерой.
Нова откинулась на спинку, и подставка для ног запрокинулась кверху.
– Там был Уинстон.
– Вот как?
– Это не планировалось.
– Мне тоже так казалось.
Нова окинула взглядом металлические балки, тянувшиеся вдоль вагона. Пожелтевшие от времени карты города. Потолок, потрескавшийся с одной стороны.
– Его схватили Отступники, – Она отпила чай. – Наверное, это я виновата.
Лерой не ответил. Нова смотрела, как он работает. Отмеряет, доливает, смешивает.
Поставив кружку на пол, она подняла руку вверх и заложила за голову, пытаясь размять мышцы.
– Пожалуй, я смогла бы спасти нас обоих, если бы попыталась.
Заткнув пробкой одну колбу, Лерой написал что-то на этикетке.
– Будь он сильнее Отступников, не попал бы им в руки.
Это звучало логично. Логика Анархистов. Удобная, безупречная логика.
– Так или этак, – сказала Нова, разминая вторую руку, – Ингрид уверена что сегодня вечером Отступники устроят на нас облаву, в отместку, или, чтобы выяснить, кто из нас причастен к покушению.
– Надеюсь, к их приходу ты надежно укроешься.
– Я да, но… тебе-то не нужно припрятать что-то из твоего барахла?
Лерой усмехнулся, скривив рот на сторону.
– Хочешь верь, хочешь нет, но все, что я здесь делаю, совершенно легально.
Нова не поняла, шутит он или говорит серьезно.
– А-а, ну… только не говори потом, что я тебя не предупредила.
– Предупреждение принято, с сердечной благодарностью, – он вынул из шкафа пустую банку и пробирку. – На параде что-то говорили об испытаниях?
– Да так, будто это национальный праздник, – проворчала Нова и ехидно процитировала, – Есть ли в тебе то, без чего не стать героем? Брр! Убейте меня веником!
Она достала из кармана попкорн и разорвала пакет. Пластик хрустел и скрипел под ее руками. Девушка протянула пакет Лерою, но тот только покачал головой.
– Миру нужны герои, – заметил он и, снова водрузив на нос защитные очки, стал переливать раствор в бутыль. Стекла очков увеличивали его глаза раза в три.
– Об этом нам и твердят всю дорогу, – Нова бросила в рот горсть попкорна, – Но мы с тобой знаем, что миру было бы спокойнее без всяких героев. Без злодеев. Без нас всех мир потихоньку стал бы нормальным – счастливые люди и нормальная, счастливая жизнь.
Губы Лероя изогнулись в намеке на улыбку.
– Ты никогда не думала о том, чтобы самой попробовать?
Нова рассмеялась.
– Что, податься в Отступники?
– Им неизвестно, кто ты такая, как выглядишь, – Лерой уменьшил пламя горелки и поставил стеклянную банку на штатив. – Из тебя вышел бы недурной шпион.
– А ничего, что я не смогу притворяться, что уважаю этих святош, выскочек, зазнаек… этих героев. Надолго меня не хватит, и ничего полезного я не успею разузнать.
Лерой пожал плечами.
– Ты смогла бы, если б захотела.
– Не говоря уже о том, чтобы пройти их проверку, – продолжала она. – они ведь не каждого принимают в свою шайку-лейку, сам знаешь. Ты правда считаешь, что девушку по фамилии Артино там примут в распростертыми объятиями?
Лерой пренебрежительно махнул рукой.
– Сущие мелочи. В этом городе добыть поддельный паспорт не проблема. Преступники мы или нет?
– Чувствую, ты давно все продумал.
Он сверкнул глазами.
– Задумался только, когда они объявили, что возобновляют испытания. Ас любил повторять, что знание – это сила, и был прав. Жаль, что сейчас и все знания, и сила сосредоточены в руках Отступников.
Нова поднялась, прихватив полупустую кружку.
– В такой ситуации отправить меня на испытания – крутой план. Но вообще-то мне пока жить не надоело.
– Поверь в себя, кошмарик, – сказал Лерой, – Я в тебя верю.
Нова фыркнула.
– Я подумаю об этом, – обещала она, открывая дверь. – И не зови меня так.
Лерой только улыбнулся.
Глава седьмая
Адриан закинул ноги на низкий журнальный столик и поставил на колени мисочку с хрустящими хлопьями. Так он обычно ужинал, когда родители работали допоздна. Такое бывало частенько, а уж после событий прошедшего дня он точно не ждал их домой рано.
Взяв пульт, он включил вечерние новости. На экране телевизора появились любительские кадры праздничного шествия – в кадр попал аэростат Кукловода, дрейфующий над улицами Гатлона. Внизу кричащие от ужаса люди, отталкивая друг друга, пытались унести ноги. Закадровый голос комментировал происходящее, называл статистику. С тех пор, как Адриан в последний раз слышал новости, цифры изменились. Сейчас объявили, что число пострадавших выросло до шестидесяти восьми, причем более пятидесяти
