– Так что на маячке делает арометка? – спросила она, готовясь к худшему. Но к такому невозможно было подготовиться.
Леди Каденс поднесла свой зеленый палец к алой ладони Софи.
– Зеленый – метка слежения, Софи. Красный – для устройств с самонаведением. Все оружие огров – а у них оно есть, пусть и «только для защиты», как они говорят, – использует арометки как систему прицеливания. Если оно захватит фермент, то не промахнется.
– Ты уверена, что леди Каденс говорила о пикатине? – спросил Элвин, роясь в шкафах с бутылочками, которые стояли вдоль стен здравпункта.
Он скривился, когда Софи кивнула, и поднял свои переливающиеся очки на лоб, оставляя их среди встрепанных темных волос.
– Ну ладно. Надо подготовить кожу.
Ничего хорошего его слова не сулили.
– Расслабься, Фостер, – сказал Киф, заваливаясь на койку напротив. – Клянусь, ты волнуешься сильнее Гигантора.
Он указал на кабинет Элвина, где расхаживал Сандор, то и дело связываясь с капитаном своей армии по треугольному прибору. Тонкая стена, разделяющая кабинет и палату, почти полностью заглушала разговор. Но Софи все равно слышала, как дрожит писклявый голос Сандора.
– Такое ощущение, что я о светящиеся грибы потерся, – сказал Киф, шевеля красными пальцами. – Как думаешь, дама Алина поставит мне дополнительную оценку, если я скажу, что это было ради школы?
Сейчас весь Фоксфайр проверяли с помощью проявочной пыли леди Каденс, хотя та и заверила даму Алину, что ферменты передаются только в свежем виде – как и чернила пачкают лишь влажными, – а к коже прилипают лишь при непосредственном контакте с источником.
Софи же куда более волновало то, что надо было связаться с Алденом, чтобы он организовал очистку Силвени, а тот снова был «вне зоны действия». Как и Юрек с Грейди.
Киф пнул край матраса Софи, отчего Булхорн – домашний банши Элвина, который спал под кроватью – со злобным шипением побежал на другой конец палаты.
– Если так сильно будешь сжимать передатчик, он сломается.
Софи разжала руку и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
Не помогло.
– Почему они не отвечают? – спросила она, борясь с желанием запустить бесполезное устройство через всю комнату. – И как ты можешь быть так спокоен? Прямо в это мгновение на нас может быть нацелено огрское оружие. Или на Силвени. Или на Алдена. Или на старейшин. А если оно захватит это, – она показала свои светящиеся пальцы, – то не промахнется.
– Ага, но тогда они начнут войну, – напомнил Киф.
– Которую проиграют, кстати, – вклинился Элвин. – Не дай нашим мирным методам себя обмануть, Софи. Если кто-то будет достаточно глуп, чтобы атаковать, мы сможем заткнуть их – и быстро. Огры это знают. Все разумные расы знают. Почему, ты думаешь, они подписали мирные договоры?
Он говорил очень уверенно. Софи почти ему верила.
Но она сомневалась, что мятежники – или огры, или кто бы ни повесил маячок на Силвени – стали бы так стараться, если бы не были готовы нажать на курок.
– Думаю, пора нам избавиться от этой гадости, – сказал Элвин, поставив им на колени плоские серебряные миски и предупредив не проливать.
Софи подавилась, ощутив запах плещущейся внутри жидкости.
– Да уж, поверь, лучше тебе не знать, что это, – сказал ей Элвин. – Просто опусти туда руки и держи, пока я не скажу. А, и готовься к странным ощущениям.
– В каком смысле странным? – спросила Софи, опуская руки в миску, но тут же поняла, о чем он, потому что впитывающаяся в кожу жидкость казалась одновременно огнем и льдом. Было не больно – но и приятного мало. Она в основном потела, ежилась и безумно хотела чесаться.
– Потерпите еще десять секунд, – сказал Элвин, начиная отсчет.
Еще никогда десять секунд не шли так медленно, а когда наконец истекли, Софи поспешно вытащила руки. Элвин забрал серебряные миски и передал им зеленые шелковые полотенца.
– Ух ты, – прошептал Киф, бросая полотенце на колени. Он пару раз хлопнул в ладоши, а затем прижал их к лицу. – Вот я знаю, что трогаю себя, но не чувствую рук.
У Софи они тоже онемели – хотя ее это не радовало.
Наркоз у врачей значил только одно – будет больно.
– Что это? – спросила она у Элвина, когда тот вынул две красные бутылочки из сумки, которую всегда носил на плече.
– Последний шаг – и больно не будет, обещаю.
Софи, глядя на прыгающих по тунике Элвина рогатых зайцев, напомнила себе, что доверяет ему, а тот вытянул ее руки так, чтобы они были над полом.
– Так будет меньше грязи, – пояснил он, что прозвучало далеко не так ободряюще, как должно было. – И не сходи с ума, когда увидишь, что будет. Одна секунда – и все пройдет.
Софи силой воли заставила себя сидеть ровно, когда Элвин вылил густую красную жидкость ей на ладони. Она не чувствовала, как сверкающая влага их покрывает, но все равно было жутко наблюдать, как верхние слои кожи слезают и тают, стекая на пол склизкой лужей персиковой жижи. В воздухе стоял запах горелой плоти, от которого они с Кифом давились, пока Элвин оборачивал их ладони влажными фиолетовыми тряпками.
– Это самое жуткое, что со мной происходило, – тихо сказал Киф, не сводя глаз с мокрых тряпок. – И самое классное, конечно. Но, блин. Если хочешь расплавить чью-то кожу – надо предупреждать.
Софи жутко было думать о том, что Алдену придется пройти через тот же процесс. И Юреку. И…
– О нет, – пробормотала она, пытаясь схватить передатчик фиолетовыми перевязанными руками. – Нельзя так поступать с Силвени. Она долго от этого не оправится.
– Эй, спокойней, – произнес Элвин, мягко удерживая ее за плечи. – Надо закончить процедуру, а то руки не заживут. А Силвени точно усыпят. На самом деле я думал и тебе дать снотворное, но знаю, что ты их не любишь, и…
– А я, может, был бы не прочь отрубиться, – перебил Киф.
– Даже если пришлось бы провести в школе ночь? – спросил Элвин.
– О, пижамная вечеринка! Я всеми руками «за».
– Да, только почему-то я сомневаюсь, что твои родители были бы этому рады – и это еще одна причина, по которой ты не спишь.
– А вы явно плохо знаете моих родителей. Они всегда рады от меня избавиться, – Киф сказал это с улыбкой, но Софи слишком хорошо его знала, чтобы купиться.
Элвин, видимо, тоже заметил, потому что перевел тему.
– Хах, – произнес он, снимая повязку с рук Софи. – Я думал, что он полностью пройдет.
Он провел пальцами по шраму в форме звезды, оставшемуся от укола «Черного лебедя».
– Видимо, слишком глубокий, – ответила она, а Элвин щелкнул пальцами, и вокруг шрама вспыхнул рыжий шар.
С прищуром глядя на него через переливающиеся очки, он повертел руку Софи.
– Но это бессмысленно.
– Это фишка Фостер, – напомнил ему Киф.
– Да, видимо. – Элвин призвал зеленую сферу и нахмурился, заметив запястье. – Почему ты не
