Гриша очнулся, сидя на полу в прихожей рядом со своей сумкой и кучей одежды, голый. Боковым зрением он уловил обнаженную Ольгу, которая отправилась на кухню, и поспешил следом. Князева достала из шкафа пачку сигарет, открыла окно, закурила.
— Угостишь?
Она только кивнула. Гриша пристроился рядом, выдыхая дым в окно.
— Нас могут увидеть, — кивнул он на двор.
— Ну и что, — только и пожала плечами Оля.
Если бы Гриша не был так ошарашен интенсивностью произошедшего в прихожей, он обязательно озаботился бы ее странным наплевательским отношением к собственной наготе. Его взгляд зацепился за симпатичную салфетку на кухонном столе, необычных бокалах, которые стояли скорее для красоты, полотенцах с ручной вышивкой славянских солярных знаков.
— Чья это квартира?
— Моя, так что будь осторожен, не побей ничего, — улыбнулась Оля, выбрасывая сигарету в окно. — Мне пора.
— Хей, погоди. Как пора? — растерялся Гришка, догоняя ее в прихожей. — Артура в городе нет.
— Полагаешь, у меня нет больше дел, кроме как ублажать Савицкого? — тут же вскинулась она.
— Черт, я не это имел в виду. Но раз это твой дом, то куда тебя несет?
— Я ночую у Артура, когда он в командировках. И еще сестра просила погулять с ребенком, чтобы они могли спокойно потрахаться с Мишкой. Отчет окончен, разрешите откланяться, — она издевательски козырнула ему, накидывая куртку.
— А завтра? — крикнул Гриша ей в спину, выскакивая на площадку в чем мать родила.
— Созвонимся, — бросила Ольга через плечо и была такова.
Глава 14. Улики
И хотя из ловушки выхода нет,
Я стучусь в сердце мертвое вновь:
Мне не хватит души, мне не хватит монет
Расплатиться за твою нелюбовь.
Канцлер Ги — Amore.
Гриша вернулся в квартиру, где оделся и разобрал вещи. Он заказал еду на дом, посидел за ноутом, чтобы подготовиться к завтрашнему дню, и стал собираться спать. Постельное белье нашлось там, где и говорила Оля. Едва Птицын начал заправлять кровать, на глаза ему попалась пижама с мишками. Ольга, видимо, забыла убрать ее из-под подушки. Он не мог не улыбнуться, увидев в этом хороший знак. Хоть что-то в этой девочке осталось прежним. Она закалилась в боях, обросла хорошим мышечным корсетом, не дрожала, когда он раздевал ее на холодном северном ветру, но все еще спала в теплой пижаме дома.
Утром Гриша, как всегда, отправился на тренировку к ближайшей школе. Он чувствовал сладкое единение с Ольгой, догадываясь, что она, скорее всего, тренируется здесь же. Прибыв на филиал раньше всех, он сразу окунулся в работу, чтобы побыстрее освободиться. Уже в четыре Гриша разделался с делами, оставив на завтра лишь несколько нерешенных моментов, и сразу же набрал Ольгу.
— Привет, я освободился. Может, встретимся?
— Ну молодец, — поздравила его Князева. — Только мы, крестьяне крепостные, работаем до шести.
— Значит, после шести я тебя жду?
— Ты самоуверен до тошноты.
— И тебе это нравится, признай.
— Возможно.
— Не говори, что опять занята вечером.
— Ладно, не скажу.
— Оль!
— Гриш…
— Приедешь? С меня ужин.
— Ладно, но исключительно ради еды.
— Конечно. Только ради нее.
Гриша повесил трубку, вызвал машину и поехал к Олиному дому. Постояв у подъезда, он так и не зашел, а направился в магазин, где закупился продуктами, решил приготовить ужин сам. Птицын умел и любил готовить, правда не всегда находил для этого время. В Норвегии он даже посетил пару уроков по кулинарии, где научился блестяще запекать рыбу. Семга из питерского супермаркета, конечно, была далека от норвежской свежевыловленной рыбы, но все равно удалась ему на славу. Коротая время, он просматривал новости в ноутбуке, робко надеясь, что Князева не продинамит.
Ольга появилась ближе к восьми, когда Гришка уже начал терять сознание от нервотрепки, нетерпения и голода. Она снова одарила его сдержанным поцелуем в щеку, приняла как должное ужин, но добавила к еде бутылку вина, вытащив ее из ниши под окном.
Они вели отстраненный светский разговор о погоде, работе, Северных делах, пока ужинали и потягивали вино. Гриша понял, что, если он не сделает первый шаг, Ольга просто уедет, как только закончит мыть посуду. Ему была отвратительна ее холодность, отстраненность, он ненавидел в ней эту сдержанность, этот контроль. Даже стоя у мойки, Князева казалась ему всесильной Снежной Королевой, которая держала его каменное сердце в незримой ледяной хватке. И хотя Грише сводило зубы от собственной слабости, он не мог позволить Ольге уйти.
Подойдя сзади, Птицын забрал у нее из рук бокал, поставил рядом на стол. Он переплел свои пальцы с Олиными, наслаждаясь теплом льющейся из крана воды, приник губами к ее шее. Она откинула голову ему на плечо, тут же забыв о посуде, постанывала, наслаждаясь его мягкими влажными поцелуями. Ольга развернулась, чтобы встретить его губы своими, обвить мокрыми руками, потереться пахом о выпуклость на ширинке. Гриша знал, что слабеет, но сейчас ему было плевать. Он просто хотел Олю и взамен был не против отдать кусок себя.
Когда девушка чуть подпрыгнула, чтобы забраться на столешницу, Гриша поймал ее, усадил на себя верхом и понес в спальню.
— Никаких столов, прихожий, пола, душа, — перечислял он недовольно. — Хочу тебя в кровати.
— Можно для разнообразия, — хихикнула Ольга, падая на матрас.
Она очнулась через несколько часов, едва ли способная соображать здраво. Лежа на Гришиной груди, девушка тяжело дышала, понимая, что примерно так и умирают от передоза удовольствием. При всех недостатках Птицына, у него было одно невероятное достоинство, он ставил ее потребности в постели выше своих. И хотя Ольга никогда не жаловалась с ним на дефицит внимания, всегда кончала раньше, но в совокупности с Гришиной потребностью усилить ее и без того острые ощущения секс становился похожим на бесконечное стобальное землетрясение.
— Все ясно, ты пытаешься меня убить, — раскусила его Ольга, отдышавшись.
— Я сам не очень живой, — посмеивался Гриша, перебирая ее волосы.
— Тогда ладно.
Лежа в комфортной тишине, они наслаждались близостью, теплом друг друга и сладкой истомой. Лишь спустя несколько минут Гриша решился заговорить.
— Расскажи, как ты попала на Север.
— Зачем тебе? — встрепенулась Ольга.
Она попыталась было отстраниться, чтобы взглянуть на него, но сил не было, и лишь стиснула зубы.
— Просто интересно, — поспешил успокоить ее Птицын, легонько погладив по плечу, — ты говорила, что у вас с Артуром не ладилось, но я так и не понял, как ты собиралась это исправить.
Оля выдохнула, снова расслабляясь, но ответила не сразу, собиралась с мыслями.
— После того случая, когда я его застала… — начала Ольга, — Артур стал чаще пропадать. Я понимала, что он остывает ко мне, мы ведь встречались больше года… Рано или поздно
