— Еще сильнее колотится. И чай тут не при чем.
Дима ничего не мог с собой поделать, он лыбился, как сытый котяра. Весь вечер ему не давали покоя ее губы и беспокойные дерганья. Токарев, конечно, предполагал, что Саша так реагирует именно на него, и все же не мог не проверить. Ему необходимо было получить от нее хоть что-то взамен, иметь защиту от проницательного взгляда и вопросов с подтекстом. И Дима поцеловал ее. И Саша ответила. Не так, как он хотел, конечно, но все же… Токарева так обрадовало это открытие, что он ляпнул, не подумав:
— Тебя тянет ко мне.
Саша прикрыла глаза на пару секунд, а потом аккуратно убрала его руку со своей груди, и вторую — с талии. Задрав голову, девушка обошла Диму и одним движением стащила его вещи с веревки, едва не подпалив при этом джинсы. Нестерова со всей силы швырнула шмотки ему в лицо.
— Убирайся, — без гнева, злости, но твердо.
— Мы не закончили.
— Мне хватит информации.
— Я не про статью.
Саша опять отвернулась к окну и попросила с холодной вежливостью:
— Токарев, сделай милость, исчезни.
Дима улыбнулся, отрицательно качая головой. Он не собирался исчезать.
Сбросив Сашин халат, мужчина натянул горячие шмотки и отправился к выходу, решив, что на сегодня с них обоих достаточно. Его остановил экран ноутбука. Дима зацепился взглядом за заставку. Комп видимо ушел в спящий режим, пока они целовались, и теперь на мониторе мелькали фотографии. Не без удивления и, черт подери, злости Токарев узнавал на фотках своего друга. Едва Дима вышел от Саши, как полез за телефоном.
— Да, Митяй, — ответил ему голос Кости Бирюкова.
Глава 13. Для чего же тогда нужны друзья
— Да, Митяй, — ответил Костя, и Дима едва сдержался, чтобы не наехать на него сразу.
— Здорово, старик. Чем занят? — нейтрально начал Токарев.
— Собираюсь подрочить и лечь спать, — признался Бирюков.
— Мать твою, Кос, нахера мне эти подробности?
— А нахера ты трезвонишь в воскресенье в десять вечера? Я женатый человек, между прочим.
— Угу, женат и дрочишь, — стебанул его Дима.
— Маринке половой покой прописали, — признался Костя с вселенской тоской в голосе.
— Хреново, братан.
— Да потерпим, главное, чтобы мелкий родился здоровым.
— Угу. Слушай, ну ведь можно и, эээ, минет, да и руками ей. Чего ты сам-то? — Токарев внезапно проникся проблемой друга.
— Мить, ты чего меня лечишь? Я в курсе существования рта и рук у своей жены и вкушаю это все по полной.
— Ты же дрочить собирался, — совсем запутался Дима.
— Господи, какой ты местами тугой, друг мой, — почти заныл в трубку Костик. — Последний раз ты мне звонил в такое время… Дай вспомню. Ах, точно — никогда. Значит, стряслась какая-то хрень на грани фола, и ты, скорее всего, собираешься припереться на ночь глядя…
— И ты решил отвязаться от меня, угрожая мастурбацией? — заржал Дима.
— Первое, что пришло на ум.
— Прям по Фрейду. Недотрах на лицо.
— Маринка всю неделю в больнице валялась, конечно, я себе руки стер, — признался Бирюков.
— Кос, прекращай кормить меня этими дрочливыми откровениями. Марина как?
— Вроде в норме. Вон проснулась.
— Не я разбудил?
— Не ты. Она дрыхла с восьми вечера, теперь будет болтаться полночи.
— Ну и супер, тогда я еду к вам, — закруглил разговор Дима и завел мотор.
Он бросил телефон на пассажирское сиденье и принюхался. Не сразу, но Токарев все-таки понял, что запах исходит от его собственной кожи, которая пропиталась Сашкиным сладковатым ароматом с табачной горчинкой, пока на нем был ее халат. Дима отвык от женского запаха на себе, и сейчас аромат то ли геля для душа, то ли крема для тела казался ему чем-то необычным, почти экзотикой. Он не без труда запретил себе об этом думать.
Токарев выехал с парковки, силясь вспомнить, откуда Саша могла знать Костю. Сам он был знаком с Бирюковым по институту, где они вместе получали заочное экономическое. У обоих имелся бизнес на подъеме и дефицит знаний, хотя в целом они не особо упирали на учебу, похватали по верхам и получили корки. Как-то само собой вышло, что и после учебы они продолжали созваниваться и иногда встречаться. Сначала инициатором встреч была Ксения, которая так же училась с ними в группе, а потом Токарев периодически натыкался на Костю в казино, где разливали отличный виски.
Они вроде и не были закадычными друзьями, но всегда с удовольствием зависали в баре или за покерным столом. Наверное, Дима бы не вспомнил о Косте после своего возвращении, если бы не один приятель, который рассказал ему, что Бирюков увлекся кемпингом. Вдоволь нагостившись в очень средней Азии, Токарев проникся идеей путешествий по России без лишнего пафоса. Небольшой группой они мотались на Урал и Байкал, исколесили Поволжье и Карелию. Даже на Камчатку гоняли. В этих странствиях они с Костей заново подружились и даже побратались. После Костиной свадьбы Дима приобрел еще одного друга в лице его жены. Марина тоже прониклась к нему, считая почти членом семьи. Поэтому сейчас Токарев просто не понимал, в каких отношениях Костя с Сашей. Судя по фоткам на ее компе, они если не любовники, то очень близкие друзья. Но почему же тогда девушки не было на свадьбе, днях рождениях Костика и прочих мероприятиях, куда зовут близких людей?
Дима почувствовал, что снова стал закипать. Он не мог представить, что Кос трахает кого-то на стороне, пока его беременная Марина лежит на сохранении. Токарев достаточно знал своего друга, чтобы быть на девяносто девять процентов уверенным — Бирюков не такой. Он слишком влюблен в собственную жену. Но все же капля сомнений точила каменное сердце Димы, и он поспешил припарковаться и взлететь по лестнице до квартиры Бирюковых, чтобы наконец докопаться до правды.
— Ну здорово, дрочило, — хлопнул Дима по спине Костика, который открыл ему дверь.
— От такого же слышу, — не застеснялся поддеть друга и Бирюков.
— Привет, дорогой, — из комнаты выплыл Маринин живот, а потом и сама Марина нарисовалась в прихожей, крепко стиснув Диму в объятиях и подставляя щеку для поцелуя.
— Привет, толстушка, — неудачно пошутил Токарев, за что девушка больно ущипнула его за живот. — Оу.
— Возьми свои слова назад, — забавно зарычала круглая фурия, грозя пальчиком.
— Ты- самая стройная беременная, что я встречал. И самая красивая. Бросай Костяна, выходи за меня.
— Но-но, — тут же огрызнулся Бирюков, подталкивая уже раздевшегося Диму в сторону кухни.
— Вот, другое дело, — кивнула Маринка, улыбаясь. — Ты, Митька, завидный жених, но Бирюков без меня пропадет. Он сам как ребенок.
За чаем они поболтали о малыше, больничке, где лежала Марина, Костиных магазинах, Димином салуне, пока Бирюков не потерял терпение.
— Токарев, это все очень мило, но какого лешего тебя принесло на ночь глядя?
— Кос, — пожурила его жена за бесцеремонность.
— Да тут такое дело… — Дима
