Идея с офицером сработала как надо. Захватил, вывез, допросил и избавился от тела. Выбирал я офицера своей комплекции, так что неудивительно, что в поезде я, закинув ногу на ногу, читая газету, сидел в форме лейтенанта вермахта. Да и вообще всё просто оказалось, в бытность мою киллером и то сложнее работать было. Видимо, сказалось отсутствие опыта у местных и присутствие его у меня.
В выстреле ничего сложного не было. Сначала я пристрелял винтовку, найдя армейское стрельбище. Я не мог отстрелять винтовку в открытом поле, мало ли кто услышит, а так, подстраиваясь под залпы немецких солдат комендатуры города, которые сдавали нормативы, я и пристрелялся. А когда выбил у офицера место, где завтра будет Гитлер, то приготовил позицию на чердаке, даже ночевал там, и отход. И в шесть вечера произвёл выстрел. То, что попал, видел хорошо, тут и было-то всего пятьсот метров, единственная точка на максимальном удалении, попал, куда целился, стрелял со спины в голову, когда он со свитой поднимался по лестнице в ресторан. Больше я ни в кого не стрелял, не знаю, кто там в свите, не опознал. Я отсоединил прицел, протёр винтовку и покинул место лёжки, скрывшись в переплетениях улочек. А через пару часов уже устроился в купе поезда, покидая Берлин.
Поезд шёл в Париж. Форма у меня одного офицера, а документы – другого. Этот офицер как раз и был командирован во Францию, согласно командировочному удостоверению, по которому я сейчас ехал. Вчера его на вокзале перехватил. Жаль, комплекции у нас разные, пришлось нашивки перешивать, но документы в порядке, границу прошли нормально и покатили уже по земле галлов. И пусть по документам я ещё вчера должен был отправиться, но ничего, бывает, сменил билет на сегодня и выехал. Пограничники хмурые были, именно от них разошлись по составу шокировавшие всех новости, и я сделал вид, что взволнован. Убит их вождь, Адольф Гитлер, это уже объявили по радио. Проверка ужесточена, даже багаж у некоторых пассажиров проверяли, но я оказался вне подозрений.
Убит и убит. Повздыхав, больше для соседей – инженеров, возвращавшихся на свою родину, я устроился на полке и, накрывшись одеялом, уснул под перестук колёс. Завтра к вечеру мы будем на месте.
Сошёл я не в Париже, мне там делать нечего, а на предыдущей станции небольшого городка в пригороде столицы. Забрав саквояж с личными вещами, а проводник принёс из багажного вагона ещё два моих чемодана, я вызвал пролётку, которая отвезла меня к небольшой гостинице, где я переоделся в гражданскую одежду, избавившись от формы и документов, только пистолет оставил. Потом поймал другую пролётку и покатил в сторону Сены – я хотел арендовать катерок и добраться до интересующего меня места рекой. У пристани стояло несколько крупных судов и небольших катеров. Сговорившись с одним из владельцев катеров, единственным, кто хоть как-то понимал меня, разбираясь в английском языке, я устроился в каюте. Конечно, владельца этого судёнышка удивило, что я говорю с ним на английском, а плачу марками, но виду не подал.
До наступления темноты мы успели пройти Париж, но с другой стороны в пригороде встали, прижавшись к маленькой пристани. Я выглянул и поинтересовался:
– Что случилось?
– Немцы запретили ночную навигацию, никто в темноте не ходит. Ночью они реку патрулируют на своих вооружённых катерах. Я не хочу лишиться своего судна.
– А днём как контроль реки?
– Легче, но чем ближе к проливу, тем чаще останавливают для досмотра.
– Ясно.
Новость мне не понравилась, документов-то нет, придётся раньше сходить. А мне нужно в Англию. Воздухом туда попасть вряд ли удастся: битва за небо Британии в самом разгаре, там уже первые радары работают, слухачи на побережье, посты воздушного наблюдения. Перехватят, даже если я самолёт угоню и, умудрившись не заблудиться, до острова долечу. Брать морскую лодку тоже не вариант, я не моряк и в этом деле не разбираюсь. Нет, когда я на Мальдивах или других курортах отдыхал, конечно, бывало, брал лодки или катера в аренду. Но они обычно идут в комплекте с командой, так что я рыбу ловлю на удочки, а моряки управляют. Это весь мой опыт на море, здесь он никак не поможет. А добраться до острова можно только этими двумя путями, тоннель ещё под каналом не прорыли.
Капитан катера устраивался на палубе – лето, тепло, а я в каюте. Сна не было ни в одном глазу. Я ведь на удачу плыл, думал, доберусь до побережья, найду там контрабандистов и те доставят меня в Англию. Ага, сейчас, тут война идёт, контроль такой, что не приведи господи. Нет, всё же добираться водой не для меня, будем искать самолёт. Только как? К немцам не пойдёшь, они быстро за задницу ухватят, значит, нужно искать частные французские самолёты. Есть у меня шанс найти такой? Вот и я не знаю.
Раздумывая обо всём этом, я уснул. Дверь в каюту закрыта на щеколду, офицерский вальтер под подушкой, если что, есть чем отбиться. Но если это немцы будут, останется только в воду прыгать, от крупного патруля я вряд ли отобьюсь.
Следующие два дня мы спускались по реке, ночуя у небольших пристаней, где заодно и заправлялись. Бензин дорогой был, но ничего, главное, плыли. Когда до первого стационарного поста на реке осталось не так и далеко, капитан высадил меня на берег у небольшой деревеньки. Думаю, он уже понял, что я от немцев скрываюсь, вон как искоса поглядывал на меня. Однако молча высадил и отплыл, я не стал убирать свидетеля. Более того, решил использовать его. По-тихому, когда мы плыли, изредка сливал информацию. Да, я из Берлина, да, англичанин, да, было дело у немцев. Смерть Гитлера? Нет, не слышал. Все слышали, а я не слышал? Бывает и такое. Слив лёгкий, но слух уже может пойти, что англичане в этом замешаны, так что почему бы и нет? Так, потихоньку распространяя слухи разным людям, я смогу оставить у французов уверенность, что Гитлера убили именно англичане. Именно это мне и нужно. Кстати, судя по газетным заметкам, которые мне хозяин судёнышка перевёл с французского языка, новый фюрер Гиммлер именно англичан обвинял в смерти своего лидера, обещая им кары небесные. Там вообще много чепухи было, пока ещё немцы осознавали свершившийся факт и грозили всем, кому придётся. А Гитлера хоронили в закрытом гробу. Почему, не писалось, но и так понятно. Пуля в затылок вошла, лица, скорее всего, нет, сорвало. На шествие по центральной улице собрался
