– Ты идиот, теперь он всё знает, – простонал брат.
На что младший лишь пожал плечами.
– Лошары, – только и вздохнул я. – Интересно, вы сами-то понимаете, куда хотите влезть? Банк находится в старом городе с узкими улочками. Там есть только три возможности отхода. О, на одной из улиц находится комиссариат, значит, отхода только два. Перекрыть их можно в момент, и вас запрут там. Не удивлюсь, если вы спланировали подъехать на машине, ворваться внутрь, стреляя в потолок, напугать там всех, выгрести деньги из сейфа, сесть в машину и уехать. План был бы идеальным, если бы были учтены все нюансы. Не дадут вам уехать. Да, у вас есть друзья среди криминала?
– Ну, есть, – набычился владелец бара.
– И что они сказали по поводу вашего плана?
– Посмеялись.
– Умные люди.
– И всё равно будет так, как я сказал. Мне нужно, чтобы было много шума вокруг этого банка.
– Мне не нравится план. Он самоубийственный, не думаю, что буду в нём участвовать. Я вот что предлагаю: вы мне помогаете выйти на нужных дельцов, которые смогут достать документы и добраться до Англии, а я плачу вам процент.
– Нет, ты слишком много знаешь, – покачал головой старший и резко взмахнул рукой. Видимо, он считал, что незаметно достал нож, но это было не так.
Я спокойно, как на тренировке, перехватил его и переправил замах так, что он сам всадил себе нож в живот. А младшего вырубил ребром ладони по шее, хотя тот и стоял в шоковом состоянии. Лошары они и есть лошары. Присев рядом с телом толстяка, я сказал:
– Не стоит недооценивать противника. Пусть я вас слегка переоценил, но, как видишь, удача на моей стороне. А теперь скажи мне, что не даст мне добить тебя. А ведь у тебя ещё есть шанс спастись. Причём немалый.
– Я заплачу, – прохрипел тот.
– Что за идея с банком? Только не надо мне врать, что счета заморозили или арестовали, эта история для идиотов.
– Дочку не дал банкир… мне. Банк во время ограбления сожгут…
– Ты же вроде женат? – удивился я, припоминая, о чём трепался его брат.
– Прогоню.
– Мотивы понятно. Получил отказ, разобиделся и решил поквитаться, ударив по самому больному месту с шумом и стрельбой. Ты ещё больше идиот, чем я думал. Ладно, время тянуть не будем, у тебя его крайне мало. Так что ты мне можешь предложить?
– У меня… есть документы, – в два приёма сказал испанец. – Я их скупаю и продаю Сопротивлению. В сейфе, ключ у меня на… шее.
Я снял с шеи толстяка ключ – бечёвка была неприятно засаленной и влажной, дурно пахнущей потом, – открыл сейф и достал содержимое: деньги и шкатулку. Открыл её.
– Ого, откуда столько? – поинтересовался я, перебирая документы, которых было с два десятка и три из них – иностранные.
Хозяин бара не ответил, решив, видимо, что вопрос глупый. Как ещё добывают документы? Ну да, вопрос был лишний. Он лишь простонал:
– Доктора.
– Ну да.
Подойдя, я носком ботинка сильно ударил его в висок. Удар если и не смертельный, то очнуться сам он теперь вряд ли сможет, раньше кровью истечёт. Такой же удар я повторил на братце, судя по хрусту, этому висок проломил. Жалости не было, мало того что в сомнительное дельце втянуть хотели, так, с ходу раскрыв все карты, дали понять, что выхода из дела у меня не будет.
А документы интересные были, и под мой возраст подходили пять французских и один из иностранных. По иронии судьбы, последний был польским, выдан ещё до того, как немцы захватили Польшу. Да, парень был из города, который сейчас находился под немцами. А у меня были уже мои фото, сделанные за день до отъезда сюда, где я уже перекрасился в брюнета. Я достал их и на двух документах, срезав фото бывших владельцев, приклеил свои. Получилось неплохо. Клей у меня был свой, как раз для такого момента всё и заготовил заранее. С остальными документами потом поработаю, а эти сейчас нужны.
Все документы я убрал в саквояж, лишь один паспорт положил в нагрудный карман пиджака, ну вот и у меня документы появились. Франки, около трёх тысяч, и чуть меньше оккупационных марок я также убрал в саквояж. Я запер снаружи дверь кабинета, прихватив ключи, спустился к пикапу и покатил из города. И тут мне повезло, по трассе шла колонна военных грузовиков, к которой я и пристроился, направляясь в сторону Гавра. Надеюсь, там на побережье я смогу найти тех, кто мне поможет. Главное – доехать.
Проехал я всего километров сто, остановился в придорожном кафе с номерами, решив в нём поужинать и заночевать. После очередной тренировки в стихиях я на водительское удостоверение испанца тоже приклеил свою фотографию, да и вообще поработал над документами, чтобы было непонятно, что они фальшивые.
А утром ко мне в номер постучались. Открыв, я напрягся: рядом с дородной хозяйкой заведения стоял немецкий солдат. Он что-то спросил на французском, причём было видно, что язык давался ему тяжело, и вряд ли коренной житель этой страны смог бы что-нибудь понять из его речи. Посмотрев на хозяйку, я спросил у той по-немецки:
– Что этому солдату нужно?
– О, вы говорите по-немецки? – удивился тот. – А мне сказали, вы испанец.
– Хозяйка не знает испанского, но немецкий немного знает.
– Хорошо, это очень хорошо. Вы сказали хозяйке, что едете в Гавр, это так?
– Ну да, отдыхать еду к родственникам.
– Отлично. Я бы попросил вас отвезти туда нашего офицера, лейтенанта Шульца. У него там служебные дела.
– Я тороплюсь, и если он поможет ускорить прохождение постов, то нет проблем.
– Отлично. Герр лейтенант тоже торопится в Гавр. Он ожидает внизу в кафе.
Сообразив, что поесть мне не дадут, немцы спешат, я посмотрел на хозяйку и попросил:
– Если можно, завтрак с собой. – И сказал солдату: – Через пять минут я буду готов.
Тот кивнул и направился вниз, а я постарался припомнить, что означает его нашивка. Какой это род войск? Тут вроде вблизи крупных населённых пунктов нет, так откуда эти немцы взялись? Надеюсь, у офицера мне удастся это узнать.
Я умылся и, собравшись, спустился к пикапу, убрал вещи в кузов, где уже стоял чемоданчик лейтенанта, принял у хозяйки бумажный свёрток с едой и бутылку лимонада, и мы с немцем покатили к Гавру. Я не без интереса искоса стал изучать этого лейтенанта: он был худ, высок, лицо породистое, слегка вытянутое, лошадиного типа, чёлку носил, как у Гитлера, не уставную, но форма сидела ладно, из оружия – только пистолет. Не знаю, по каким делам он ехал, но ни
